К тому же они ему нравились. Они были прикольными.
— Тебе нужна лампа рядом с диваном в тех апартаментах, — совершенно неожиданно заявила мама.
— Что?
— В гостиной. Там слишком темно. Хочешь, возьми ту, что у нас дома в кладовке. Нам она не нужна.
— Все в порядке, мам. Оставьте себе. Я сам куплю.
— Юна! Ему не нужно наше старое барахло! Он миллионер!
— Это хорошая лампа! — возразила она. — Таких красивых вещей больше не делают.
— Если у тебя достаточно денег, сделают, что угодно, — парировал папа.
— Можем вместе купить новую, когда приедете в следующий раз, мама.
Это предложение, похоже, ее обрадовало.
— Ты уже обзавелся друзьями? — спросила она.
— Один парень. Хейден. Ты знаешь...
— Хейден Пайк. Новичок. Левый нападающий. Играл в Квебекской лиге за «Драммондвилль», — перечисляла она. — Да.
— Да. Как-то вечером он заходил посмотреть мое жилище перед тем, как мы пошли потусоваться с другими ребятами.
— Кажется, он хороший парень, — сказала мама. — Я видела его интервью.
— Он классный. Да все парни оказались замечательными, если честно.
Папа рассмеялся.
— Ну конечно! Им чертовски повезло, что у них есть ты.
Шейн закатил глаза.
— Я просто один из парней в команде.
Его родители переглянулись, но ничего не сказали. Шейн тоже не стал ничего комментировать. Он знал, как они им гордились.
— Ладно, — продолжил папа, — о чем мы говорили? О Розанове? Мы ведь не беспокоимся о Розанове, верно?
— Он играет грязно, — прорычала мама.
— Он играет хорошо, прежде всего.
Шейн вздохнул.
— Не так хорошо, как ты. Ни по каким критериям, — твердо заявила мама.
— Он крупнее меня.
— Ты быстрее его.
— Может быть.
— И ты лидер. Замечательный молодой человек. А Розанов — придурок.
Шейн рассмеялся.
— Да. Я знаю.
У него лучше, чем у меня, получается делать минет. Эта мысль пулей пронеслась в мозгу Шейна, он быстро схватился за стакан с водой, чуть не опрокинув его. Его мать подозрительно прищурилась.
— Что с тобой, Шейн? Обычно ты так не нервничаешь.
— Ничего! Я просто хочу победить сегодня. Вот и все.
Похоже, выбор такого ответа оказался правильным решением, потому что она улыбнулась.
— Ты победишь. К черту Илью Розанова, так? Это может стать твоим девизом на сегодня.
Или не может.
Шейн вымученно улыбнулся.
— Конечно. К черту его.
***
— Ладно, хуй с ними, — выругался тренер ЛеКлер. — Розанов, выходи на вбрасывание против Холландера. Давайте дадим им то, что они хотят.
Розанов перепрыгнул через борт и покатился к кругу. Впервые в рамках НХЛ он оказался на льду вместе с Холландером.
— Шейн Холландер, — надменно поприветствовал он соперника.
— Розанов.
Илья слегка изогнул губы в пренебрежительной улыбке. Лицо Холландера ожесточилось, он едва заметно покачал головой.
Толпа была неебически шумной. Весь этот город был сумасшедшим.
— Ты разочаруешь их, Холландер?
— Нет.
Они склонились перед вбрасыванием.
Илья пожалел, что ему мешала капа, будь иначе, он с удовольствием изобразил бы что-нибудь отвлекающее и эротичное своим языком.
Вероятно, ему следовало больше сосредоточиться на шайбе и меньше пытаться задеть Холландера, потому что он проиграл их первое вбрасывание. И этого уже не отыграть назад.
***
Илья хмурился, глядя в потолок своего номера в монреальском отеле. Он был зол на себя — не на команду, только на себя — за проигрыш в первом матче с Холландером.
Он не знал, как справиться с гневом. В этот далеко не самый подходящий момент зазвонил телефон.
Беспокоил Илью его долбаный брат Андрей.
— Что случилось? — вместо приветствия спросил Илья.
Было маловероятно, что Андрей звонил просто поболтать.
— Ты сегодня играл?
— Да, — натянуто ответил Илья.
Несколько его товарищей по команде были из Чехии, их семьи на родине следили за каждой игрой по интернету.
— И как? Вы выиграли?
— Что ты хочешь? — Андрей молчал. У Ильи заныло сердце. — Папа...
— Нормально. А что с ним должно быть?
Илья сжал челюсти. Брат мог сколько угодно притворяться, что с их отцом все в порядке, но с каждым днем становилось все очевиднее, что это было не так. Илья решил пока не обращать внимания на ложь Андрея.
— Значит, тебе нужны деньги? — спросил он.
Это была едва ли не единственная возможная причина звонка брата.
— Ну... немного. Где-то... тысяч двадцать.
— Двадцать тысяч?! Долларов?
Андрей рассмеялся.
— Ну не рублей же. Конечно, долларов.
— Нахуя столько, блядь?
— На жизнь, — уклончиво ответил брат. — Ты же знаешь, каково здесь.
Илья также знал, каков его брат. Тот либо собирался поиграть на форексе с предсказуемо плачевным результатом, либо уже это сделал и прогорел. Возможно, просадил деньги в казино или у букмекеров. Или натворил что-то еще, так подобающее полицейскому.
— Я дал тебе десять тысяч два месяца назад. Где, блядь, они?
— Потратил на жизнь, Илья. Я же говорил.
— На жизнь. Точно.
— Как будто ты не можешь себе этого позволить. Я знаю, какой у тебя был подписной бонус.
— Не сомневаюсь, что знаешь.
Это было, пожалуй, единственным в карьере Ильи, за чем Андрей потрудился проследить.
— Я бы не попросил, если бы это не было так важно, Илья.
Илья закатил глаза. Он мог сказать «нет». Ему следовало сказать «нет». Он ни черта не был должен своему брату-мудаку.
Но если он откажет, следующим позвонит отец и прогонит телегу о семье, о том, что нужно быть хорошим сыном. И как бы Илья ни ненавидел Андрея, тот все равно оставался его братом.
Но это, блядь, было в последний раз.
— Я вышлю деньги. Но больше не проси.
— Можешь отправить сейчас? Сколько там у вас времени?
— Что? Нет! Ты охуел в конец, я отправлю завтра. Я иду спать.
— Отлично. Тогда спокойной ночи.
— Пока.
Андрей завершил разговор. Илья швырнул телефон на кровать.
Он включил телевизор, на экране конечно же отобразилось лицо Шейна ебаного Холландера. Весь потный, раскрасневшийся и счастливый. Отвечал на вопросы на идеальном, сука, французском. Илья не мог произнести даже элементарного предложения на английском, не напоминая собой какого-нибудь мультяшного злодея. Он ненавидел свой дурацкий акцент. Ненавидел свою ублюдочную семью.
Шейн Холландер говорил