Илья твердил себе, что неприятное, ноющее чувство в животе вызвано просто досадой, но с ужасом начинал понимать, что за этим скрывалось нечто гораздо-гораздо худшее.
Глава шестая
Январь 2011 года — Нашвилл
Илья в третий раз приложил ключ-карту к замку, после чего дверь его гостиничного номера наконец-то открылась. Оказавшись внутри, он завалился на двуспальную кровать, вытянув руки над головой, приятно разгоряченный напитками, которые употреблял за ужином с командой «всех звезд».
Вопреки ожиданиям он не оказался в одной команде с Холландером, хотя они и выступали в одной конференции. В этом году лига решила все изменить, объединив игроков из Северной Америки в одну команду, а из Европы — в другую. Ни для кого не было секретом, почему. Лига не могла насытиться соперничеством Розанова и Холландера.
Илья был близок к выполнению своего обещания забить пятьдесят голов к концу февраля. На его счету уже было тридцать восемь.
Холландер забил сорок один.
Ебаный Холландер.
Илья заметил его вечером в холле, но на этом все и закончилось. Они не сказали друг другу ни слова. Он даже не удостоил Илью приветственного кивка.
Стало интересно, чем Холландер занимался.
А еще тусовались ли в баре отеля симпатичные девушки.
Холландер оставался в своем номере? Лежал на кровати?
Интересно ли ему было, чем занят Илья?
Почему Шейна Холландера было так трудно расшевелить? Они побаловались однажды. Несколько месяцев назад. Очевидно, это была ошибка. Огромная и наиглупейшая. Или, по крайней мере, что-то, о чем следовало забыть. Ничего особенного.
На льду было достаточно легко сосредоточиться на игре. Илье вообще-то нравилось играть против Холландера. Он никогда бы не сказал ему об этом, но Холландер был охуенно хорош. Он бросал Илье вызов, к чему тот не привык. Илье нравилось отбирать у него шайбу. Нравилось впечатывать его в борта. Нравилось кататься вокруг него. Нравилось грубить ему, потому что глаза Холландера становились злыми, а розовые губы кривились в очаровательной попытке огрызнуться. Он напоминал сердитого котенка.
Ладно. Сосредоточиться на игре на самом деле было нелегко.
И после игры тоже... и все дни между играми... когда приходилось смотреть, как Холландер раздает интервью, демонстрируя прекрасные манеры и сверкая открытой мальчишеской улыбкой. Просматривая видеозаписи матчей «Вояджеров» против других команд, Илья отмечал, с какой безупречной, расчетливой грацией он двигался. На пресс-конференциях он с легкостью переходил с безупречного английского на столь же безупречный французский. А как он старался доставить наслаждение Илье своим горячим ртом тогда, в гостиничном номере в Торонто...
У него даже не было номера телефона Холландера.
Но им предстояло встретиться на следующий день.
***
Шейну следовало ожидать чего-нибудь в таком духе.
Утром в субботу, в день проведения Суперскиллз (различные конкурсы мастерства, проводимые перед Матчем всех звёзд НХЛ. На скорость, точность, силу броска, соревнование вратарей, исполнение буллитов — прим. пер.), ему позвонил кто-то из PR-службы НХЛ и сообщил, что на вторую половину дня назначена короткая пресс-конференция. Ровно в два часа. Участниками будут только он... и Илья Розанов.
— Почему? — спросил Шейн.
— Это ваш первый Матч всех звезд (ежегодная товарищеская игра сильнейших действующих хоккеистов НХЛ — прим. пер.)! Вы оба выступили в сезоне легендарно для новичков! И, кроме того, прессе нравится идея свести вас вместе.
Шейн, судя по ощущениям, слегка покраснел.
И вот теперь он сидел за высоким столом и обводил взглядом помещение, полное репортеров и камер. Эта было хорошо знакомо и не вызывало у него никакого напряжения. А вот крупный мужчина рядом с ним — тот сидел настолько близко, что они почти касались локтями, — был единственным виновником сухости во рту и (вероятно) заметного заикания Шейна.
— Илья, — обратился к Розанову один из репортеров, — в начале сезона ты объявил, что до конца февраля забьешь пятьдесят голов. На данный момент ты забил тридцать восемь. Как думаешь, получится ли у тебя сдержать обещание?
Повисла пауза. Шейн предположил, что Розанов мысленно репетировал ответ на английском.
— Да, — наконец ответил он.
Когда стало ясно, что он не собирается ничего добавлять, в зале раздался смех.
— Шейн, в этом году ты забил уже сорок один гол. Как думаешь, тебе удастся обойти Розанова с его пятьюдесятью?
— На самом деле я не думаю о таких вещах, — осторожно ответил Шейн. — Это командный вид спорта, и я счастлив, когда у моей команды все получается. Я просто стараюсь внести свой вклад.
Розанов был в кепке и наклонил голову, чтобы репортеры не видели его реакции, но Шейн буквально почувствовал, как тот закатил глаза.
— Илья, каково это — играть в команде европейцев на этом Матче всех звезд?
— Хорошо. Отлично. В раздевалке больше смысла, чем обычно.
Снова последовал смех.
Шейн наблюдал за тем, как Розанов медленно потирал большим пальцем костяшку указательного. Возможно, он даже не осознавал, что делал это. У него были красивые ладони...
Вопросы продолжали сыпаться, все они были именно такими, каких ожидал Шейн. Он старался вежливо отвечать, но все равно то и дело косился на профиль Розанова, кудри которого выбились из-под бейсболки с символикой Матча всех звезд, а челюсти покрывала короткая щетина. На нем была футболка с V-образным вырезом, открывающая частичный обзор на блестящую золотую цепочку.
Шейн резко повернул голову обратно к репортерам.
Он сделал глоток воды и откинулся на спинку стула. Так ему было еще лучше видно Розанова, который сгорбился над столом. Мышцы его спины и плеч напрягались под тонкой тканью футболки.
— Шейн?
— Простите? — Шейн перевел взгляд вперед.
— Краткий вопрос от Toronto Star: хотел бы ты в будущем сыграть в команде всех звезд вместе с Ильей?
— О. Конечно. Да. Я имею в виду... — Он вздохнул. — Илья — великолепный хоккеист.
— Илья? Тот же вопрос.
— Если Холландер не против, чтобы мне быть центральным нападающим. Да.
Шейн демонстративно закатил глаза, и зал в очередной раз засмеялся. Он сложил руки перед собой на столе, склонившись над микрофоном в ожидании следующего вопроса. Розанов облокотился на стол. Его левый локоть почти касался правого локтя Шейна. Тот готов был поклясться, что между ними пробежала электрическая дуга. Казалось, даже волоски на руке встали дыбом.
— «Монреаль» и «Бостон» уже