Думаю, принимаю решение.
Когда Лиза тихонько спускается в гостиную, я уже готов действовать.
– Артур Эдуардович, нам нужно поговорить, – говорит няня дрожащим голосом.
– Да, надо, - чеканю я. – Лиза, я принял решение. Вы завтра возвращаетесь в город.
– Что? – смотрит на меня круглыми от удивления глазами, хлопает длинными ресницами. Пухлый рот приоткрывается, но я пресекаю реакцию тела. Сейчас вообще не до того! – Почему?!
– Я осознал, что очень многое упустил в воспитании Эдика. Ему приснился кошмар, но он отпихнул меня и стал искать утешения у своей няни. Это совершенно неприемлемо.
Лиза как-то обессиленно стекает в кресло.
– К тому же у него явная травма, связанная с матерью, раз он готов называть мамой кого угодно. Наверное, по этому поводу я обращусь к психологу.
– То есть… вы хотите меня уволить? – едва слышно спрашивает женщина.
– Нет, я же не идиот, – горько усмехаюсь. – Нам нужно очень осторожно расставить границы. Я отец, вы няня. Мы поступим так. Завтра утром скажем, что вам срочно нужно попасть к врачу, вы заболели. Один из охранников отвезёт вас в город. Мы останемся с Эдиком здесь вдвоём. А, и собака. На пару-тройку дней. По возвращении я поселюсь в вашей комнате, чтобы быть ближе рядом с сыном. Я отдам распоряжение, вас переселят. А вы… помогите мне, пожалуйста. Расскажите всё, что нужно знать, чтобы я смог провести три дня наедине с сыном.
Лиза
Тагиров обрубает на корню мой порыв рассказать правду.
Собственно, я думала, что у него уже возникли подозрения. Хотя с чего бы? Если он искренне верит, что сына ему родила Валентина, то логично, что мужчина сделал совершенно иные выводы из ситуации.
Я бы даже сказала, что он сделал верные выводы.
Пока он говорит, я начинаю думать, что сейчас совсем не время для правды.
Тагиров явно понимает, что был не лучшим отцом. Если он сейчас узнает, что Эдик не просто так назвал меня мамой… Мужчина может разозлиться.
Пусть лучше наладит отношения с сыном, почувствует себя увереннее.
Даю указания миллиардеру.
– Перед сном я читаю сказки, есть приложение с электронными книгами, я скину ссылку. Ещё он любит, чтобы ему чесали, а по сути, гладили спинку. Так делала бабушка, он просит перед сном.
– О чём с ним говорить?
Ого, как всё запущено. Мне становится почти жаль Тагирова.
– Обо всём. Он умный мальчик, он может понять почти всё. А можно просто слушать его. Задавать вопросы. Любит настольные игры, после рыбалки можете поиграть с ним, он привёз с собой несколько штук.
– Что насчёт собаки?
Выдаю Тагирову инструкцию и насчёт собаки.
– Чёрт, не уверен, что всё это запомню. Напишите мне всё это в сообщении завтра, пока будете ехать в город.
– Хорошо, Артур Эдуардович.
Я поднимаюсь, чтобы уйти в спальню.
Мужчина поднимается с кресла и обхватывает пальцами моё запястье.
– Лиза, вы можете называть меня просто Артуром. Я действительно благодарен вам. Вы с нами всего неделю, а уже сделали так много для Эдика.
Я улыбаюсь. Думаю, это хороший знак.
Тагиров признаёт, что я хорошо влияю на их отношения. Будем продолжать в том же духе.
Утром Эдик, конечно, расстраивается.
– Тебе точно нужно к доктору?
– Точно, у меня очень болит живот.
– Давайте отправим охранников в аптеку! Я хочу, чтобы ты осталась.
– Эдуард, – строго вмешивается Артур в наш разговор. – Аптека не поможет. Лизе нужно пойти к доктору. Ты же не хочешь, чтобы она серьёзно заболела?
– Нет, конечно, не хочу.
Эдуард прижимается ко мне всем телом и шепчет.
– Я буду скучать.
Мне с трудом удаётся сдержать слёзы, чтобы Тагиров не увидел, как я плачу. Пока не время демонстрировать свои эмоции.
Мне больно уезжать. Я не хочу оставаться без сына ни минутой дольше тех семи лет, что уже пропустила. Но понимаю, что им надо наладить контакт с отцом.
Как бы то ни было, для Эдика отец – самый стабильный и постоянный взрослый в его жизни. Просто им нужно стать чуть ближе.
Поэтому я сажусь в машину с амбалушкой по имени Пётр. Остальные охранники остаются здесь.
По дороге успеваю подремать и в дом захожу полная энергии и сил.
Можно заняться переездом, можно почитать статьи по детской психологии.
Однако в гостиной меня ждёт неприятный сюрприз.
На софе сидит Райская, а рядом с ней блондинка в элегантном брючном костюме.
– О, какая неожиданность! – деланно радуется Яна. – Вот, Валюша, знакомься. Это новая няня твоего сына.
Валюша… Неужели Валентина Тагирова собственной персоной?
17
Блондинка плавным движением поднимается и поворачивается ко мне лицом. У меня перехватывает дыхание. Если бы я не знала, что являюсь матерью Эдуарда, я бы в жизни не догадалась, что Валентина не родила его сама. Сходство просто потрясающее. У нас один и тот же типаж.
Натуральные светлые волосы, большие серые глаза, даже форма губ и носа похожа.
Что там говорила Райская?
«Мы стараемся удовлетворить любые, самые взыскательные требования. Запрос на классический, славянский тип лица и светлые глаза, как у вас – очень высок».
Эдуард действительно похож на меня. И на женщину, которая официально считается его родной матерью.
– Лиза, – растягивая гласные, произносит Валентина. – Очень приятно познакомиться.
Я никак не могу ответить тем же. При всё желании.
Сразу же вспоминается история о том, как эта женщина забыла сына в торговом центре, как он сутки провёл в полиции.
Но я должна быть вежливой. Я просто няня в этом доме, а это жена хозяина, хоть и бывшая.
Я должна ответить вежливостью на вежливость, но когда я открываю рот, из него вылетает совершенно неожиданная для меня фраза:
– Не могу сказать того же, госпожа Тагирова.
Женщина на мгновение замирает, а затем начинает хохотать.
– Яна, ты была права. Она та ещё заноза в заднице!
– Рада, что развеселила вас. До свидания.
И я направляюсь к лестнице мимо женщины.
– Погоди-ка! Длинные, худые пальцы клешнями впиваются в моё запястье.
– Ты мне не нравишься, дорогуша. Так что давай решим этот вопрос раз и навсегда.
– Я с вами решать ничего не собираюсь.
– Очень зря! Я знаю о тебе много такого, что плохо отразиться на твоей