Охранник исполняет приказ. Каждый новый сотрудник очень быстро у меня привыкает исполнять, а не обсуждать.
Охрану дрессирует начальник службы безопасности, в доме есть управляющая, ну а в бизнесе целый штат директоров. Каждая сфера моей жизни находится под контролем. Кроме одной – сын.
– Присаживайтесь, Елизавета Павловна, – киваю женщине. Перехожу на «вы» специально. Пусть считает, что к ней относятся с уважением.
Она смотрит на меня исподлобья. Прижимает к груди сумку, словно дешёвый кожзаменитель способен защитить ещё от всех неприятностей на свете.
– Я постою.
– Как угодно.
Пожимаю плечами и усаживаюсь за стол. Передо мной папка с распечатками. Вся информация, которую мне успели собрать за несколько часов, на Савкину Елизавету Павловну.
– Итак…
– Я отказываюсь! – выпаливает она.
– Я ещё ничего не предлагал, – непроизвольно поднимаю одну бровь.
– Неважно! Я откажусь от всего, что вы мне предложите! Я не продаюсь!
Разглядываю девушку с интересом. Светлые пряди выбиваются из-под шапки и обрамляют лицо. Серые глаза с коричневыми крапинками смотрят с вызовом… Удивительное совпадение, но у моего сына глаза такого же оттенка, и порой он смотрит меня таким же образом. Волчонком.
Сердце ударяется в рёбра, на языке застывает горечь. Я многое сумел в этой жизни, но хорошие отношения с сыном – для меня оказались недостижимой задачей.
– Даже если вы каким-то образом добьётесь моего увольнения, я лучше пойду полы мыть, но я не продаюсь!
– Уверены? – хмыкаю я.
Мне бросает вызов какая-то продавщица из магазина игрушек. Мне очень давно никто не решался перечить. А это интересно, даже как-то освежает.
– Да!
– Сможете заработать столько, чтобы покрывать свои кредиты?
У девицы словно опору из-под ног выбивает.
Она делает нетвёрдый шаг вперёд и опускается в кресло для посетителей.
Снимает серую вязаную шапку, светлые волосы рассыпаются по плечам.
Она, пожалуй, даже красивая. Если подкормить и приодеть… А то цвет лица слишком серый, да синяки под глазами. Что неудивительно, учитывая размер её долгов. Золушка – ассоциация всплывает в сознании. Красивая, трогательная, нежная, измученная непосильной работой женщина.
– Как вы узнали?
– Легко и быстро, – на губах даже улыбка появляется – настолько наивный вопрос она задала. – Продали квартиру, организовывали многочисленные сборы на лечение, три кредита в разных банках, оплатили огромные счета в клиниках здесь и за рубежом, а ваша мама всё равно умерла.
Выдаю информацию сухим тоном. Как будто сводку новостей читаю. Да, жестоко. Зато эффективно. Человек сразу должен понять – сочувствия нет и не будет. Но есть решение, которое я и предлагаю.
– Вы еле тянете выплаты. Берёте максимальное количество смен и… да, вы уже моете полы в другом торговом центре. Кстати, завтра вас уволят и оттуда. С директором магазина я уже договорился.
Серые глаза увлажняются, Лиза начинает часто хлопать глазами, чтобы сдержать слёзы.
Кусает пухлые губы. К ним приливает кровь и нежный рот выглядит зацелованным.
Так, это ещё что за мысли Тагиров?!
Хмурю брови, прогоняя внезапно нахлынувшее влечение. Очень некстати. Я покупаю эту девицу для сына, а не для себя.
– Что вам от меня надо?
– Подпишите контракт. Нужно отработать няней всего лишь один год. Зарплата – в три раза выше, чем вы получаете в своём магазине со всеми премиями.
– Няней? Я думала, вы предлагаете должность игрушки, – горько произносит она, кривя сексапильный ротик.
– Понимаю, почему вы так подумали. И очевидно, что формулировка сына вас обидела, но он часто устраивает подобного рода представления.
– Меня обидела не формулировка сына, а ваш вопрос о моей стоимости.
Пододвигаю девушке договор.
– Ознакомьтесь. И подпишите.
С тяжёлым вздохом она берёт в руки бумаги. Какое-то время внимательно читает. Я её не тороплю. Разглядываю нежные черты лица. Мягкую линию губ. Чёрт! Эта женщина меня заводит. Хотя она совершенно не похожа на дам, которых я предпочитаю.
Сероглазая откладывает бумаги, берёт шариковую ручку, но всё же колеблется.
– Чем вы научите своего сына этим?! Тому, что всё в этом мире продаётся и всё покупается?
– А разве это не так? – усмехаюсь, глядя ей прямо в глаза. – Я покупаю вас. В эту самую минуту.
– Вы не покупаете меня, а вынуждаете подписать договор! Мне нужна работа, я не могу лишиться возможности устроиться в любой другой магазин, чем вы мне угрожаете.
– Значит, вас тоже можно купить. Вопрос лишь в цене. Ваша цена – возможность работать. Подписывайте, Елизавета Павловна. Поверьте, если вы откажетесь сегодня, то согласитесь позже. Я не дам вам работать спокойно нигде – куда бы вы не пошли. Вы станете няней Эдика рано или поздно, так давайте не будем терять времени.
Она чуть не задыхается от возмущения, снова кусает губы. Я отворачиваюсь.
Злюсь на реакции своего тела. Тагиров, ну ты же не подросток в период пубертата, а взрослый мужик!
Конечно, женщины у меня не было довольно давно. Последний год выдался тяжёлый, некогда было искать что-то без обязательств. Тем более, что со мной решительно все хотят любви до гроба. С пожизненным содержанием после развода, естественно. Горько усмехаюсь. Мне очень сложно найти разовый перепихон. Его находят в барах, которые я терпеть не могу. Либо на сайтах знакомств – что ещё хуже.
На благотворительных вечерах и культурных мероприятиях – сплошные охотницы на богатых мужей. Эти стервы очень изобретательны в том, чтобы вытянуть из мужчины деньги, поэтому я их избегаю. От последней охотницы в лице бывшей жены никак не могу избавиться, а вешать себе на шею новую пока нет никакого желания.
Продажными женщинами я брезгую, поэтому всё напряжение сбрасываю с помощью спорта. Боевые искусства три раза в неделю, бокс…
К кабинету примыкает комната, где у меня висит груша для битья.
И спорт всегда прекрасно работал. Я великолепно контролирую себя.
Только вот почему-то при одном взгляде на сероглазую няньку самообладание сыпется. Чувствую, боксёрскому мешку сегодня от меня достанется.
– Вы подпишете договор или нет?
Лиза
– Вы подпишете договор или нет? – интересуется миллиардер ледяным тоном.
Отворачивается в сторону, скучающе разглядывает металлический стеллаж с бумагами. Ощущение, что это я пришла к мужчине с предложением, а не он меня уговаривает.
Собственно, он и не уговаривает.
Требует, шантажирует, вынуждает.
Как бы я хотела взять этот договор и швырнуть в его самодовольную рожу!
Аж ладони зачесались.
И я почти решилась.