Я уже делала эту ошибку в своей жизни. Продавалась ради денег, и ничего хорошего из этого не вышло.
В тот момент, когда я уже готова отказаться, внезапно приходит сообщение на телефон.
Разблокирую экран и читаю: «Лиза, прости, но только что позвонил директор. Велел уволить тебя завтра же. У меня нет выбора, сама человек подневольный. Решила предупредить. Зря ты не согласилась на предложение Тагирова».
Марина снова показала себя адекватным человеком и руководителем.
Предупредила.
Кажется, у меня нет особого выбора.
– Я согласна.
Со злостью ставлю свою подпись везде, где требуется, и практически швыряю договор в сторону миллиардера.
Бумаги скользят по гладкой поверхности стола.
– Отличное решение, – невозмутимо произносит Тагиров и возвращает мне часть бумаг. – Ваш экземпляр, Елизавета Павловна. Виталий отвезёт вас домой, а завтра в девять утра будьте готовы – за вами заедут. Много вещей брать необязательно, в доме у вас будет форма.
– Так сразу я не могу! Мне нужно уволиться со второй работы, поговорить с хозяйкой квартиры…
– Не надо. С вашей работой я разберусь, квартиру буду оплачивать, чтобы она сохранилась за вами.
– Этого… не было в договоре.
– Завтра составят приложение. Главное, чтобы завтра к возвращению Эдика из школы, вы уже были в моём доме. Я обещал сыну, что куплю ему вас. Я привык держать обещания.
Меня передёргивает. Снова эта фраза: «куплю вас».
Конечно, в договоре было прописано, что я самая обычная няня, но всё-таки… обязательно постоянно использовать эту формулировку?
Наверное, Тагирову доставляет удовольствие тот факт, что он может купить что угодно и кого угодно.
Сжимаю руки с такой силой, что ногти впиваются в ладони, оставляя там глубокие бороздки.
– Тогда до завтра, господин Тагиров, – сухо прощаюсь я.
Выхожу из кабинета миллиардера со смешанными чувствами.
Я снова продалась. У меня не было выбора, и всё же…
Противный голосок внутри меня нашёптывал, что выбор есть всегда.
Я могла бы уехать из столицы, могла бы найти неофициальную работу, могла бы… Или нет? Может быть я и смогла бы отстоять себя, но правда в том, что у меня попросту больше нет сил бороться.
Я всю себя отдала, чтобы вылечить маму. Борьба за её жизнь длилась несколько лет.
Я едва успела окончить школу, когда ей поставили страшный диагноз. Сначала она пыталась лечиться в государственных учреждениях. Затем мы узнали, что у неё очень сложный случай, и поможет только лечение заграницей.
Тогда я и решилась продаться в первый раз…
Виталий встречает меня у дверей кабинета молча. Амбал действительно отвозит меня домой, а утром возвращается снова.
Я не стала брать много вещей, только самое необходимое: бельё, одежду на один сезон, крем для лица – дешёвый, но вполне эффективный, зарядку для телефона
По дороге внутри нарастает тревога. Возникает странное чувство, что я еду не на новую работу, а в логово льва.
Это странное чувство усиливается, когда мы заезжаем в элитный посёлок через пункт охраны, где дежурят крепкие ребята с дубинками.
Виталий регистрирует мои данные, меня фоткают в разных ракурсах, даже снимают отпечатки пальцев, после чего выдают пропуск.
– Если вдруг приедешь на такси, машину дальше не пропустят. Так что от пропускного пункта придётся идти пешком. Хотя это вряд ли понадобится, я закреплён за тобой как водитель, – поясняет амбалушка. – Буду возить, куда скажешь.
С ума сойти! У меня личный водитель.
Затем мы подъезжаем к дому Тагирова, хотя скорее это похоже на маленький средневековый замок.
Конечно, он построен из современных материалов, но его в любой момент можно превратить в оборонительную крепость.
Небольшая, круглая башенка с узкими бойницами того и гляди ощетинится дулами автоматов, а въезд защищают тяжёлые металлические ворота. Они почти бесшумно поднимаются, сразу после того, как Виталий подносит свой пропуск к сканирующему экрану.
Мне становится немного страшно. Такое ощущение, что я попала в какую-то злую сказку, и нанялась в услужение к колдуну.
В доме ощущение усиливается, поскольку Виталий знакомит меня с управляющей домом.
Женщина средних лет, в деловом костюме и короткой стрижкой больше похожа на служащую офиса, но, по сути, оказывается домоуправом.
– Екатерина Анатольевна, – женщина протягивает мне руку, а сама внимательно разглядывает поверх стильных очков в чёрной оправе.
– Лиза. То есть Елизавета Павловна.
– Очень приятно, Елизавета Павловна. Я проведу для вас экскурсию по дому, а также инструктаж. Виталий, отнеси багаж няни в спальню на третьем этаже. Комната номер пять.
– Ладно, – отвечает амбалушка, явно недовольный чем-то.
Хотя тон Екатерины Витальевны не оставляет никаких сомнений. Управляющая в местной иерархии явно занимает более высокую позицию, чем рядовые охранники-водители.
– Вашу спальню обустроили в хозяйском крыле рядом с детской. Комната Артура Эдуардовича находится неподалёку, но вам к ней приближаться нельзя.
Смотрит на меня испытующе, словно уверена: я только и мечтаю, что оказаться поближе к начальнику.
– Понятно.
– Несмотря на то что вам открыт доступ ко всему дому, есть несколько комнат, куда вход категорически воспрещён.
В перечень запрещённых к посещению мест входит спальня хозяина дома, его кабинет и гостевые спальни. Проще было сказать, куда мне можно ходить.
Впрочем, она тут же уточняет: детское крыло, кухня, общая гостиная, территория вокруг дома.
– У вас нет аллергии на что-нибудь? – уточняет управляющая.
– Нет вроде.
Она что-то помечает в своих бумагах, и мы, наконец, отправляемся на экскурсию.
Дом поражает своим масштабом. Вокруг царит сдержанный классический стиль.
Выясняется, что не все гостевые спальни пустуют. На выходные к хозяину регулярно приезжают члены семьи и друзья, поэтому хранят некоторые вещи прямо в доме.
Кроме того, бывшая комната матери осталась в неприкосновенности. Тагиров ничего не выбросил.
– Думаю, вы поняли, что у вас есть доступ только к комнате ребёнка, а также к вашей собственной. Плюс несколько комнат общественного доступа.
– Поняла.
Мы уже направляемся к моей спальне, как из-за угла раздаётся звонкий лай, а потом вылетает нечто белое с коричневыми пятнами и несётся прямо на нас.
– Рекси, стоять! – кричит спешащая за ним горничная.
Собаку не остановить. Джек Рассел терьер проносится мимо меня, и я успеваю заметить, что он тащит в пасти сырую индюшачью ногу.
– Рекси!
– Ах да, Эдуард