— А я сказал, чтобы ты приехала для того, чтобы объяснить тебе наглядно, что с тобой будет, если ты не прекратишь мне названивать, не прекратишь сталкерить. Не прекратишь жаловаться на то, что тебя там менты таскают. Тебя правильно менты таскают, потому что это ты виновата в аварии. Это из-за тебя пострадала моя жена и мои дети. Если ты сейчас будешь рассказывать мне о том, что все это не так, то я тебя просто прям здесь и придушу, и вынесу потом в ковре.
— Валер, ну ты такой грубый, ты такой злой. Она явно тебя довела.
Я, не глядя, подхватил бутылку с барной стойки и снова запустил в стену за Снежаной. Снежана взвизгнула, дёрнулась в сторону двери.
— Прекрати так себя вести!
— А я тебе ещё раз говорю, если между нами все кончено, значит, все кончено. Я не понимаю, нахрена ты мне звонишь. Я не понимаю, нахрена ты мне жалуешься, что тебя там менты таскают. Тебя еще больше будут таскать, если ты не заткнёшься, — холодно и зло выдавил я.
— Ты ещё пожалеешь об этом!
— Да? — заржал я. — Мне плевать! Как ты этого понять не можешь? Мне плевать на тебя. Мне плевать на твои дела. Мне не плевать только на то, что ты должна получить по счетам. Вот ровно сколько моя жена пострадала от твоей выходки, ровно столько ты и огребёшь.
— Фу, ты мужлан и предатель. Ты водил меня за нос. Заставил поверить в сказку.
— Ты дура, что ли? Какая, нахрен, сказка? — вызверился я. — Ты изначально не понимала, что происходит? Ты все прекрасно понимала. И ты приехала к моей жене, чтобы лишний раз доказать, что ты можешь кого-то обыграть. Но ты нихрена никого не можешь обыграть. Ты даже не знаешь, что делать с ментами. И да, если ты не перестанешь нарываться, ты сядешь. Поэтому сваливай нахрен отсюда. Сваливай из города. Усаживайся в какой-нибудь деревушке и сиди счастливая в этом ауле, радуйся, что тебя не посадили в тюрьму. И самое последнее, что тебе останется, это обслуживать охранников за то, чтобы тебя не грохнули посреди ночи.
— Нет, так не будет. Ты меня пугаешь просто.
— Да я тебя, нахрен, не пугаю. Я тебе говорю констатацию факта, потому что если ты не прекратишь своё сталкерство, если ты не прекратишь названивать и не прекратишь лезть в дела моей семьи, я реально устрою тебе зону.
Я дёрнулся вперёд, перехватил Снежану и резко вдавил её в стену, положил ладонь ей на шею и слегка сжал пальцы.
— Слушай сюда, игры кончились. Ты — проблема на моём пути, поэтому давай проваливай и успокаивайся. Никто никогда с тобой не будет. Все было кончено ровно в тот момент, как мне это надоело. А мне это надоело, когда моя жена пострадала от тебя, и страдать она начала с твоего появления. Так что всему виной только ты, а не кто-то оказался жестоким, не кто-то оказался упёртым, усекла? И да, менты от тебя не отцепятся, пока ты к чёртовой матери не исчезнешь из города.
— Козёл! —бросила сдавленно Снежана и дёрнулась. Я посильнее приложил её к стене и сдавил пальцы.
— Ты поняла меня?
Она зло посмотрела на меня снизу-вверх и, цыкнув, прохрипела.
— Да!
— Ну вот и отлично.
Я отпустил её, сделал шаг назад, и Снежана сдавила пальцы в кулачки.
— А знаешь, что… — начала она.
— Я считаю раз, два, три и вытаскиваю ремень, поняла?
У Снежаны дёрнулся глаз, и она, видимо, не поняла меня, поэтому я взмахнул рукой и схватился за пряжку ремня. Одним лёгким движением вытянул его на всю длину и, сложив вдвое, ударил по руке с таким свистом, что Снежана вздрогнула.
— Проваливай, я тебе ещё раз говорю, а вздумаешь путаться у меня под ногами или мешать моей семье, я за себя не ручаюсь. — Я сделал взмах и начал считать. — Раз…
Снежана дёрнулась в сторону, постаралась схватить ручку двери, но она у нее постоянно выскальзывала из пальцев.
— Два, — громче и злее произнёс я.
Снежана дёрнула на себя дверь и выскочила в коридор.
— Три, — усмехнулся я.
— Козёл! — провизжала она со стороны коридора, а я, выдохнув, покачал головой и толкнул дверь ногой. Медленно развернулся, прошёл к барной стойке и поднял свой мобильник. Набрал старый знакомый номер, хрипло произнёс:
— Женька, Женька Осипов, здорово!
— Ох ты, Валера, давно не слышались.
— Да, жаль, что у нас это бывает с тобой только по хреновым поводам.
— Что случилось? — тут же напрягся старый друг.
— Слушай, меня тут какая-то дрянь обобрала в гостиничном номере…
Старый коллега, который сейчас работал в органах, паскудно заржал, но я стерпел и это.
— Слушай, можешь как-нибудь решить эту тему? Ну там попугать девку или прижать её, а то, блин, оказался без кошелька, без цацок. Блин, даже часы утащила.
— Да вообще без проблем. Валер, заявление будешь писать?
— Ну, как тебе сказать, мне будет достаточно того, что она куда-нибудь свинтит из города…
— Без проблем. Тогда давай мне информацию.
Я вздохнул и продиктовал данные Снежаны.
Будет знать, как соваться к моей семье, и самое смешное, я почти не чувствовал себя козлом.
Похороненным заживо чувствовал, это да, но не козлом.
Глава 52
Карина
Самое сложное — это первая ночь.
Первая ночь с осознанием, что все закончилось, он не придёт больше и не прогнется кровать под его весом, а во сне он не сложит на меня свои руки, и ещё во сне он больше не будет лапать меня. Как бы это сейчас грубо не звучало, но во сне Валера был очень сильно несдержанным. Он именно что лапал. Он мог проснуться и схватить меня за задницу, либо притянуть к себе и просунуть руку мне под сорочку и сдавить грудь в ладони. Он говорил, что ему так спокойнее спалось.
Еще было очень смешно, что у него было такое, когда от перенапряжения сон был очень хрупким, и тогда он мог проснуться, ощупать меня целиком, хмыкнуть самому себе под