– То есть у тебя есть три брата?! Кто они? Где?..
– Эстер, – предупреждающе рыкнул Гидеон, – ты с какой целью интересуешься?..
– Ты что-то о них знаешь?.. – упрямо переспросила я.
– Ну… у них, должно быть, светлые глаза. И скверные характеры…
– Я хочу с ними познакомиться, – решительно заявила я.
– О… познакомишься, Эстер, – усмехнулся Гидеон, – от судьбы никто не укроется. Даже Великий Чёрный Змей Правитель Моравии её не переиграет…
– Что? – я приподнялась на локте, – ты о чём?
– О, змейка-Эстер, а ты папочке не проболтаешься?..
Я отрицательно качнула головой:
– Твоя двоюродная сестрёнка, которую я не по правилам зачислил в Академию…я осмотрел её зреющую метку. Рунический став специфический…
Мои глаза невольно расширились. Я перестала дышать. Ошарашенно молчала, а мой муж продолжал:
–… есть основания думать, что один мой родственник скоро явится в Мора-Ви.
Я открыла и молча закрыла рот.
– Эстер!!! – окликнул меня в ментальном поле, словно откуда-то издалека до боли знакомый голос. Папа! Папа нас нашёл! Я собралась подорваться ему навстречу. Распахнуть сознание, насколько возможно. Но Гидеон удержал меня.
– Ни слова Серебряному Змею, Эстер. Война с судьбой бессмысленна. Но твой отец как раз из тех, кто может в неё ввязаться.
– Да что тут плохого?.. – начал я.
– Дочь Правителя Змеев – это не дочь его лучшего друга и сестры его жены. Её не отдадут Дракону. С неё будут сдирать эту метку, если обнаружат. А это преступление, против природы, Эстер… И я собираюсь ему всячески препятствовать.
– Мы, – с улыбкой поправила я Гидеона, – мы собираемся всячески препятствовать.
– Эстер!!!.. – над поляной разлетелся усиленный магией зов.
– Папа!.. – я с помощью Гидеона поднялась на ноги.
Мы с мужем стояли в человеческих формах, сплетя пальцы. Ласковый прохладный ветер овевал моё лицо.
Я молча смотрела, как по окрашенному в золисто-оранжевый небу к нам приближается, ловя блики солнца необъятными крыльями мой отец – Серебряный Змей.
Глава 50. Эпилог
Гидеон
Ночь опустилась на Академию Белый Стан. Но мне было не до сна.
Однако это было вовсе не такое “не до сна” как мне хотелось бы.
Я оставил Эстер в выделенных нам на территории Академии покоях. А сам сидел на светлом манерном диване на гнутых ножках, напоминающих змеиные хвосты в личных апартаментах “господина Ректора”. Алика. Серебряного Змея. Отца моей жены.
Я жаждал вернуться к моей Змейке-Эстер, в нашу спальню и ласкать юное податливое тело. А потом стать жёстче, как она любит. А когда её вновь затрясёт от чувственного удовольствия, снова обескуражить её нежностью. Жечь её, чтобы “горела” в моих руках, на нашем брачном ложе – словно в драконьем огне… Владеть. Как подобает мужу… а не это вот всё.
Так что моя мысль норовила соскользнуть.
Я удерживал нить беседы с Серебряным Змеем отчаянным волевым усилием.
– Прошлой ночью мы расширили контур, что опоясывал твой особняк, Гидеон, – с деланным спокойствием тем временем пояснял Алик, – мы просто должны были поймать Илиаса. В момент замыкания мальчишки-вора в контур, последователи культа Бездны, который всё организовал, потеряли бы с ним связи, и мы тут же отследили бы изменников по магическим наводкам. Ведь Илиас был пешкой в их амбициозной игре. Они манипулировали им через месть, надавив на историю утраты магии его отцом при твоём появлении. Им даже сильно стараться не пришлось. Лишь слегка сместили акценты… не суть. Всё выяснилась за несколько часов, мы с Правителем и ещё несколькими привлечённым магов ближнего круга успели продумать ловушку, но…
– Но? – насмешливо изгибаю бровь.
– Твоя матушка, Гидеон, вмешалась и сместила контур. Так что в него попали и вы с Эстер, и Академия, и все адепты! А все сильные маги были сконцентрированы вне контура, мы ведь меняли его периметр по совершенно другой траектории, – я знал, лицо Алика лишь казалось спокойным, у моего тестя лишь едва заметно дёрнулось нижнее веко. Красноречиво, – Но она просто взяла и…
Я захохотал.
Мама устроила нам с Эстер боевое крещение. Испытание любви. Вбила в наши метки один общий гвоздь, так что теперь наш брак не подлежал расторжению никакими уловками.
– А ты типа не ожидал? – я не верил Алику ни на грош. В смысле в той части с его праведным возмущением. Что он спелся с моей матерью – "великой и ужасной Каменной Драконицей" – я верил вполне.
– В итоге Илиас лишён сил. Это и есть его наказание. Умный, талантливый парень. Жаль. Посмотрим, можно ли с ним что-то сделать и стоит ли. Культ Бездны уничтожен. Враги Терновой короны наказаны. Спруты вновь вывернулись в последний момент, оказавшись "добрыми друзьями и союзниками". Всё кончилось хорошо, но… Я бы не стал так рисковать ни дочерью, ни тобой, если на то пошло, – с чувством выговорил Серебряный Змей, обрушиваясь в кресло напротив меня. Пригубил из кубка, что стоял на низком столике, и вдруг хватившись, продолжил, – потому что жизнь Эстер на тебя завязана…
– Стал бы, – отрубил я, – и был бы прав. Я благодарен.
Теперь уже Алик недоверчиво изгибал бровь. Демоны… а мертвячка-лекарша права. Мы и впрямь чем-то похожи…
– Благодарен?
– Тебе хватило на такое мудрости и холодного рассчёта. И на сделку с моей матерью. И на то, чтобы вовремя закрыть глаза. И на то, чтобы "слишком поздно" понять, что магический контур замыкают не так, как вы, Змеи, планировали… И натурально сыграть удивление перед Правителем. Я, быть может, так не смог бы.
– У тебя будет шанс это проверить, – усмехнулся Алик, прекратив ломать комедию.
– В смысле?
Я встретился взглядами с Серебряным Змеем. Он заговорщицки подмигнул мне кобальтовым глазом. Мне померещилось или что? Это было явно слишком…
– Я считаю, что заслужил отдых. Я не был в заслуженном отпуске со свадьбы Правителя, чтоб ты понимал. Я уеду. С Элиной и детьми. Кроме Эстер, разумеется. А Академия Белый Стан останется на тебе…
Я вытаращил на Алика глаза. А он просто плеснул мне в кубок чёрного бодрящего нектара – кофе. Этот напиток пришел в Мора-Ви из немагического мира. И очень полюбился Драконам. Но нужно много выдержки, чтобы кофе не одурманил драконий разум. Что особенно обидно – люди и Змеи великолепно его переносят…
Я сделал глоток.
– Зачем это, Алик?
– Я устал, не могу я устать?..
– Серебряный Змей?..
– Особых дел я на тебя