— И я не против, чтобы он участвовал в подготовке. Только пусть займется чем-то менее важным. Марсело ведь не собирается печь свадебный торт.
Марсело — это мой отчим, и готовит он ничуть не лучше, чем Энди выбирает обручальные кольца.
— Я думал, он пригласит музыкантов, — оправдывался я. — «Райлан Блейз», черт возьми, разве это не подходящее название для группы? И только сегодня утром я выяснил, что это не так.
На самом деле Райлан Блейз был знаменитостью, и Джульетта могла бы меня здесь поймать на вранье, если бы ее познания о фокусниках не ограничивались одним Гудини.
— Какой момент в наших отношениях заставил тебя подумать, будто мне может понравиться, если группа под названием «Райлан Блейз» будет играть на моей свадьбе?
— На нашей свадьбе, — поправил я.
— Даже не надейся, если там будет фокусник.
В полутора часах езды от Сиднея шоссе превратилось в серпантин, поднимающийся в гору под таким углом, что мой затылок вдавливало в подголовник кресла, как астронавта в стартующей ракете.
— Тогда можно устроить фокус, правильно? Исчезающая невеста. А хочешь, я разрешу тебе распилить Энди пополам?
Я почти расслышал, как она прищурилась и наморщила нос, а Джульетта всегда так делает, когда притворяется, будто все еще без ума от меня.
— Подходящая идея. Где ты все-таки находишься? Прием просто ужасный.
— Да так, нужно было съездить ненадолго.
— Эрнест! — произнесла она, как отрезала.
Джульетта видела меня насквозь, будто я целлофановая пленка. Не представляю, как люди ухитряются завести роман на стороне.
— Я обещал посмотреть, — ляпнул я первое, что пришло в голову, — на этого парня, Блейза. Это в горах.
— В каких еще горах?
— В Голубых горах. У него рождественское выступление неподалеку от Катумбы.
Этот национальный парк, внесенный в Список Всемирного наследия, на самом деле был скорее плоскогорьем, чем горным хребтом, весь изрезанный ущельями с водопадами и покрытый лесом. Свое название он получил из-за голубой дымки, словно бы окутывающей кроны деревьев, — повисшие в воздухе капельки эвкалиптового масла так преломляют солнечный свет. Самое известное место здесь — Три Сестры, исполинские каменные столбы, охраняющие долину. Говорят, они выглядят по-разному в разное время суток — то ярко сияют, то хмуро наблюдают за нами. Если верить, что некогда это были женщины, то грозными и мрачными, как в сумерках, они стали в тот момент, когда узнали, что их свадьбы будут сопровождаться магическими представлениями.
— Я знаю, что это глупость, — продолжал я. — Но мы так договорились: я даю ему шанс, смотрю выступление, а потом заявляю, что нам это не подходит. Кроме того, бедняга сказал, что внес — я цитирую — гигантский задаток, и я обещал, что постараюсь его вернуть.
Эту часть моего алиби она могла бы легко проверить, заглянув в наши банковские счета: я заказал билет на выступление. Здесь у меня все было схвачено.
— Вау! — присвистнула она.
— Что?
— Я нашла его. Сколько стоит билет? Как мы могли бы такое потянуть... Этот парень вообще выступает на свадьбах?
У меня вспотела шея.
— Я не думал, что он такой крутой, — промямлил я. — Это знакомый Энди.
— Ясно, — протянула Джульетта так, будто уже готова была согласиться, но еще не решила, стоит ли обижаться. — Ты останешься там на ночь? Слишком хлопотное дело для двадцать первого декабря.
— Выступление начнется в половине девятого. Час, от силы — полтора. Если затянется, я незаметно сбегу.
Небесный апельсин послеполуденного солнца обжигал, словно лава. Горы были истинным раем для цветущих диких растений. Однако декабрьская жара уже почти разделалась с цветущей вишней и сиреневыми кистями жакаранды. И все-таки мне пришлось включить дворники, чтобы смести с лобового стекла вихрь розовых, белых и сиреневых лепестков. Голубой туман в воздухе держал марку, полностью оправдывая название гор. На высоте двести семьдесят метров над долиной тащился фуникулер со стеклянным дном. Я бы и рад вам сказать, что сам не собирался в ближайшее время повиснуть в нем с риском для жизни, но таков уж мой жребий.
— Эрин ведь живет где-то поблизости? — как бы между прочим поинтересовалась Джульетта.
Литературный сыщик обязан быть честным с читателем, а с другими персонажами, к сожалению, нет. Например, со своей невестой. Эрин — это моя бывшая, именно из-за нее я и направлялся сейчас в горы.
— Серьезно?
Я, конечно, переигрывал, как человек, заранее узнавший о том, что друзья решили устроить ему сюрприз на день рождения. В голове тут же всплыла эсэмэска от Эрин, полученная этим утром: «Ты мне нужен». Я не ответил на нее, а потом и на голосовое сообщение, пришедшее парой часов позже. Но кошек и Каннингемов одинаково выдает любопытство. Я собрал дорожную сумку еще до того, как закончилась запись с ее умоляющим шепотом.
— Вот черт, мы же могли лично передать ей приглашение на свадьбу! — оборвала мои воспоминания Джульетта.
Да, жестоко было использовать Энди как прикрытие для своей поездки и пятнать его доброе имя. Но дело в том, что увлечения дяди, бывшего садовода, а ныне по совместительству еще и поклонника детективов, выстраивались в таком порядке: газонокосилки, поезда, любительская магия и импровизационный театр и спортивные состязания. А это означало, что запятнать его репутацию сильнее, чем он сам уже исхитрился, довольно сложно. К тому же я все равно не смог придумать более убедительного алиби для покупки билета на выступление Райлана Блейза, так что не стал особенно переживать из-за этого.
— Мы можем разориться на марку. Да и потом, скоро Рождество. Эрин, наверное, очень занята и вряд ли смогла бы встретиться со мной, — сказал я, сворачивая на парковку возле того здания, где мы на самом деле и собирались увидеться.
Мы с Джульеттой попрощались, и я выключил мотор. Солнце пекло невыносимо, асфальт плавился под ногами, а влажность придавливала к земле на добрый дюйм, не хуже, чем гравитация на Юпитере. Мы остановились как раз на запретной теме, потому что сказать кому-нибудь летом в Австралии: «Ну и жара!» — это все равно что выдернуть чеку из гранаты.
Я прошел по накрывшему половину парковки ковру опавших лепестков, основательно загрунтовав полотно. Пришлось сгорбиться и прибавить шагу, чтобы не привлекать внимания. Никто бы не обрадовался, если бы его заметили входящим сюда.