Теперь настала очередь Во защищать сестру.
— Нет. На что это вы намекаете?
Такого холодного, твердого и уверенного тона я у нее еще не слышал. Вагон вздрогнул, приближаясь к платформе для последней выгрузки. Мы все покачнулись. Пистолет проскользил несколько сантиметров в сторону Терезы.
— Во, поменяв пули, вы пожалели об этом. И попытались рассказать мне, чтобы я остановил представление. Когда из этого ничего не вышло, вы сами шагнули под пулю. Человек, решивший довести убийство до конца, так делать не стал бы. Но это было крайнее средство. Вы уже пробовали выкрутиться из всего этого. Четыре дня назад вы признались тому, кому доверяли.
Я снова услышал ее шепот в гримерной Терезы: «Я уже кое-кому рассказала... И посмотрите, что получилось».
— Вот почему у Лайла оказалась эта схема.
У Терезы округлились глаза.
— Ты рассказала Лайлу?
— Пришлось рассказать. — Во шмыгнула носом. — Мы все сошли с ума. А я помогла нам всем совершить страшную ошибку. И посмотри, что случилось с Лайлом! Кто-то из наших убил его, чтобы запугать меня, чтобы я не могла передумать или признаться. Вот почему я решилась на это.
Теперь стало понятно, почему она была такой испуганной во время шоу. И Динеш тоже. Когда я спросил у него, чего он боится, Динеш ответил: «Не знаю. В этом-то все и дело». План развалился, появился второй труп, и все пошло насмарку, но ни один из них точно не знал, кто убийца. Во была убеждена, что этот человек заставляет ее под страхом смерти выполнить план. Возможно, так думали все.
— Пирса убили не для того, чтобы запугать вас, — сказал я, когда вагон остановился. — Его убили, чтобы спасти вас.
— Невероятно!
Роджер потер виски, потом поднял пистолет и направил мне прямо в грудь.
— Ивонна, Тереза, самое время вам спрыгнуть, — произнес я, не отводя взгляда от ствола.
Ошеломленные, они медленно выполнили мой приказ. Я закрыл двери, и мы с убийцей в последний раз поплыли над ущельем.
Глава 25
Пистолет дрожал в руке Роджера. Даже после двух убийств он так и не приобрел сноровки.
— Зачем вы заставляете меня сделать это? — прокричал он, и его голос заметался эхом между стеклянными стенами.
— У меня нет твердых доказательств, — ответил я. — Только умозаключения. Но за решетку посадили невиновную женщину, и если требуется получить пулю, чтобы вытащить ее оттуда, то я готов.
— Догадки? — фыркнул Роджер. — Это были всего лишь догадки?
— Умозаключения, — поправил я. — Но я был уверен, что не ошибся. В конце концов, Лайл Пирс написал кровью на полу кухни, что его убили вы.
— Никакое это не доказательство. Он написал слово «Рождество».
— У Лайла была дислексия, — объяснил я.
Именно об этом я спросил Эрин в полицейском участке. Она ответила: «Он боролся с ней. Но она обострялась во время стресса».
— Его вышибли из школы за то, что теперь расценивается как трудность в обучении, требующая особой поддержки. На стенах его кабинета нет дипломов или сертификатов, потому что традиционная система образования махнула на него рукой. Он слушал аудиокниги, а свой кабинет оборудовал так, как было удобно ему. Он использовал голосовое управление и поставил на компьютер по умолчанию шрифт Comic Sans. Людям с дислексией проще читать рубленый шрифт, и Comic Sans, появившийся как шутка, подходил ему лучше всего. Пирс не забыл взять шоколадку из календаря двенадцатого числа, и он не заходил в свой кабинет ночью двадцать первого. Увольнение Динеша вызвало у него стресс, и он перепутал дверцы. Двенадцатое и двадцать первое — единственные даты рождественского календаря, в которых цифры меняются местами.
— Но какое отношение все это имеет ко мне? — просопел Роджер.
Ну вот наконец и оно — истинное значение слова «Рожд-во». Я ведь говорил, что это важная часть «Рождественского спецвыпуска».
— Я видел на холодильнике список покупок Лайла: «Хлеб и молоко». При письме у людей бывают разные причуды, и Лайл использовал дефис вместо союза «и». Когда я впервые увидел дефис в кровавой надписи, оставленной Лайлом, то решил, что это сокращение. Но на самом деле это просто «и». Он написал «Родж и Во». Но его дислексия обострялась в минуты стресса, и должен заметить, смерть — это очень стрессовая ситуация. Так «Родж» превратилось в «Рожд». А «во» он написал, потому что Ивонна сама призналась ему. Он позвонил в полицию. Потом вам, чтобы посоветоваться, и вы приехали к нему. Когда вы ударили его ножом, он подумал, что вы были заодно с Во и пытались ее защитить. Родж и Во.
— У вас ничего нет, — сказал Роджер, глядя на пистолет в своей руке. — И то, что я взял его, тоже ничего не доказывает.
Я сжался, готовый к броску. Пистолет больше не был направлен в мою сторону, но пуля все еще могла отскочить в меня рикошетом. Или в стеклянный пол, что еще хуже.
Мы преодолели только треть пути через каньон.
— Вообще-то, не совсем так, — возразил я. — Я ведь не рассказывал вам о кровавой надписи на полу. Вы сами ее видели. Лайл доверял вам. Он впустил вас в дом. Вы хотели обсудить с ним, как уберечь выпускников от той ошибки, которую они собираются сделать, но сразу поняли, что никакого обсуждения не будет. Лайл уже позвонил в полицию. Он собирался разоблачить их всех, и не только это. Лайл решил выбросить белое полотенце и отказаться от самого фонда. Потому что осознал, что все прогнило изнутри. Он больше не верил, что люди могут исправиться. Что вы чувствовали тогда?
Я представил, как Роджер, упорно работавший над собой, чтобы выбраться из преисподней, слушает рассуждения бывшего близкого друга о том, что люди никогда не изменятся.
— В этот момент вы и схватились за нож? — (Роджер молчал.) — Потом, когда вы поняли, что натворили, нужно было придумать, как перевести стрелки на Эрин, спящую наверху. Вот тут и начинается самое интересное. Я нашел в кухне маленький осколок стекла. Вы оставили труп лежать на полу, потому что хотели создать изобличающую Эрин картину преступления. Вы не тронули надпись «Рожд-во», потому что посчитали ее бессмысленной, но