Мелодичное обожание — ложь, даже если это не в её словах. Я чувствую это.
Она обхватывает ладонями его лицо и по-матерински целует в щеки.
— Я так горжусь тобой.
— Это… это не должно было случиться таким образом, — повторяет он, вырываясь из её объятий. Он пятится ко мне, и Кора отслеживает это движение. Нашу близость. Её взгляд сужается, и она облизывает губы, прежде чем выдавить из себя ещё одну улыбку.
— Они не сдались, — просто говорит Кора. — Это был их выбор.
Сибилла проталкивается мимо странных волков, с поразительной силой отшвыривая от себя одного, в то время как остальные застывают в молчаливом наблюдении. Кора приказывает им не нападать, даже когда её сестра подходит с выпущенными когтями и встаёт перед Сином, словно защищая его.
— У тебя не было возможности узнать, — говорит Сибилла холоднее, чем когда-либо прежде. — У тебя не было возможности узнать о детях.
О детях.
Син напрягается рядом со мной. И Каликс… его грудь вздымается. У него хрустят костяшки пальцев, но он сопротивляется перемене, не сводя глаз с лиц Коры и Сибиллы.
Кора приподнимает бровь.
— Ты думаешь, я не отличила бы своего собственного ребёнка от другого? Ты думаешь, я бы пренебрегла своей кровью и потомством, как это сделала ты? — Кора подходит к Сибилле… они одного роста. На лице у них одинаковый оттенок ярости. Ни одна из них не отступает, и это всё равно, что стоять посреди минного поля в ожидании неминуемого взрыва. Потому что он обязательно произойдёт. Это ещё не конец. Битва… засада… Это не конец. Я хочу взять Сина за руку; мне нужна его поддержка, как воздух, но… он больше не мой Син. Сейчас он не может меня успокоить.
— О чём ты говоришь? — Поражённый Каликс поворачивается к кузену. Трясёт головой, словно пытаясь прийти в себя. — Что моя мать… что она имеет в виду? Что, чёрт возьми, здесь происходит?
Кора бросает взгляд за спину Сибиллы как раз вовремя, чтобы увидеть, как Каликс проносится мимо волков. Порция остаётся сидеть на корточках в грязи, и Лира присоединяется к ней. Эви остаётся за пределами круга. Однако волкам нет дела до девушек. Они наблюдают за Каликсом, вытягивая шеи, чтобы проследить за его напряжёнными движениями. Кора сердито смотрит на него, в то время как Син тянется к кузену.
— Каликс…
Каликс вырывает свою руку из хватки принца. И затем… его взгляд встречается с моим. Он смягчается.
— Ты не знала? — спрашивает он. Мне удаётся покачать головой, и он переводит взгляд на Эви. — Ты? — спрашивает он её, и она со слезами на глазах моргает.
— Я не… Я не хотела, — бормочет она. Я никогда раньше не слышала, чтобы Эви говорила таким растерянным голосом. — Кора схватила меня на пляже. Она вернула меня в тёмную пещеру, и она… она принудила меня. — Пылающие глаза Эви встречаются с моими, и новые слёзы текут по её щекам. — Я ничего не могла сказать. Но… — Теперь она дрожит от этого принуждения. — Она обещала. Она обещала, что им не причинят вреда.
Каликс чертыхается.
— Я поклялась спасти тех, кто сдастся, — говорит Кора, пожимая плечами и указывая на немногих выживших, — и я сдержала своё слово, не так ли?
Эви рычит, и я… я не могу больше молчать ни секунды.
— Они умерли. Они все умерли.
Кора медленно поворачивается, наклоняет голову и внимательно изучает меня. Её глаза блуждают от моей макушки до кончиков пальцев ног, и в них мелькает что-то голодное. Я миллион раз видела такое же выражение в глазах Сибиллы.
— И всё же… ты осталась жива. — Она великодушно машет рукой. — Настоящий подарок.
Волосы у меня на затылке встают дыбом, несмотря на то что Син переплетает свои пальцы с моими и сжимает их. Я не могу смотреть на него. Я больше никогда не хочу на него смотреть. Как он мог быть таким глупым?
Словно разделяя ту же мысль, Каликс переводит взгляд со своей тёти на кузена.
— Объяснитесь, — рычит он.
Ближайший к нему волк придвигается ближе, ощетинившись. У него отсутствует задняя левая лапа.
Кора скользит вперёд, чтобы потрепать его по щеке.
— На твоём месте я бы следила за своим тоном.
— Я в ужасе, — невозмутимо произносит он, и я практически вижу, как он начинает защищаться. Предательство Сина, Коры и Сибиллы удивило его, но он больше не позволит им одержать верх. Он не позволит им увидеть свою боль.
Её ногти впиваются в его щеку.
— Ты думаешь, что ты такой храброй, не так ли, Каликс? Такой сильный. Ты — генерал. Защитник. Ты сражался за королеву, которая отказывалась признавать твоё существование. Ты защищал принца, у которого есть всё, о чём ты когда-либо мечтал. — Она бросает на меня понимающий взгляд, но это… это невозможно. Она не может знать. Она снова обращает своё внимание на Каликса, который выглядит так, словно превратился в камень. — Ты вложил в этот двор всю свою душу, и как они тебе отплатили? О, подожди… ты им тоже был не нужен. — Кровь сочится у неё под пальцами, но Каликс отказывается вздрагивать. Моргать. Она улыбается — резко, белозубо и жестоко. — Ты так похож на своего отца.
Затем она отталкивает его лицо, и он отступает на шаг.
— Ты тоже умрёшь, как он, — бесстрастно произносит она. Однако, увидев взволнованное выражение на лице Сина, она вздыхает. — Но ради моего сына я буду тебе потакать.
Мы все ждём, затаив дыхание, пока она поправляет причёску и приглаживает волосы.
— Мама, чёрт возьми, ради всего святого, — огрызается Син.
— Твоя мать, — не задумываясь, говорит она Каликсу, — поменяла наших детей местами после рождения Синклера. Согласно нашей сделке, я принесла его в замок Севери утром в день родов, и Сибилла забрала его к себе. Она увидела, как покраснели его глаза, и сразу поняла, что его сила может стать угрозой для неё и её правления. — Она сцепила руки за спиной и, оттолкнув Катерину, обошла круг. — Всё это время она кормила грудью своего собственного сына. Мальчик родился хрупким, на несколько месяцев раньше срока, с жёлтыми глазами Беты.
Серые глаза Коры темнеют по мере того, как она говорит, всё больше и больше, пока не начинают наливаться чернотой.
— Она подменила вас. Мой настоящий сын — Синклер Севери. Ты — настоящий сын Сибиллы. Вам обоим лгали всю вашу жизнь, и всё потому, что моя сестра не могла смириться с тем, что её правление закончилось из-за врождённой слабости Беты. — Кора машет рукой Каликсу, словно поздравляя