— Может, в анобласть его отправить? Зоркий за ним присмотрит.
— А ты уверен, что он у Зоркого не будет еду воровать? Останется твой чудик без своих яблок и капусты. Нашему обжоре всё равно что есть.
И тут мне пришла в голову одна идея. Шустрик может быть очень полезен в лагере. Пожалуй, возьму его с собой, но Насте пока не буду говорить.
Пообедав с сестрой, я решил проверить то зелье, что приготовил ночью из Венца смерти. Накинув на плечи отцовскую соболью шубу, вышел на улицу и чуть нос к носу не столкнулся с Кириллом Поповым.
— Здорова. А я к тебе. Хотел поговорить насчёт Глеба. Оставишь его своим телохранителем?
— Нет. Он в твоём распоряжении.
— Ладно, как скажешь. Но он не против и дальше отвечать за твою безопасность, поэтому если что-то понадобится, обращайся к нему — поможет.
— Хорошо. Спасибо, — кивнул я и двинулся в сторону лаборатории.
— Кстати, передай Григорию Афанасьевичу, что я связался со спецами, и завтра начнём дополнительно закрывать куполами лаборатории, — сказал он мне вслед.
— Скажи сам, я не знаю, когда с ним увижусь.
— Так ведь он в лаборатории. Уже час там сидит.
— Да ты что, — испуганно выдохнул я и опрометью бросился к лаборатории.
Глава 25
Я рванул к лаборатории. Кирилл понял, что случилось что-то нехорошее, и побежал за мной. Рывком открыв дверь лаборатории, я увидел деда. Он сидел на полу и складывал башню из пустых коробков для сыпучих ингредиентов.
— Григорий Афанасьевич, что с вами? Вы здоровы? — настороженно спросил начальник службы безопасности. Он стоял рядом со мной и с трудом переводил сбившееся дыхание.
— А? — с растерянным видом дед посмотрел на нас и еле слышно спросил. — Вы кто такие? Почему я вас не знаю?
— Зелье сработало, — выдохнул я с довольным видом.
— Что ты с ним сделал? — грозно посмотрел на меня Кирилл.
— Ничего, — пожал я плечами. — Он сам всё с собой сделал. В другой раз не будет совать нос в мои изобретения. Кстати, ты бы тоже не заходил внутрь, а то на тебя тоже подействует.
Я указал на держатель с пробиркой, из которой парил фиолетовый дымок.
— Ладно, как скажешь. Рисковать не буду. Лекарей вызывать? — спросил Кирилл, вытаскивая телефон из кармана.
— Нет. Лекари не помогут. Я сам всё сделаю, но сначала завершу эксперимент, — улыбнулся я и зашёл в лабораторию.
— Какой ещё эксперимент? — напрягся мужчина, но я лишь махнул рукой.
Я опустился на пол рядом с дедом и спросил мягким голосом, каким обычно разговаривают с детьми.
— Скажи, мальчик, как тебя зовут?
— Гришка я, Филатов. А ты кто такой? — он выжидательно уставился на меня.
— Саша, — улыбнулся я. — Гриш, а сколько тебе лет?
Дед поднял руку и начал загибать пальцы, потом что-то подумал и с серьёзным видом ответил:
— Пять.
— Пятилетний Гришка Филатов? Невероятно, — вырвалось у изумлённого Кирилла. — Он что… того? — он покрутил пальцем у виска.
— Нет. Просто я сделал зелье, которое превращает взрослого человека в ребенка. Он позабыл всё что с ним происходило после пяти лет, поэтому воспринимает себя как ребенка. Это самое безобидное оружие, которое можно придумать.
— Дяденька, а что это у вас? — дед выкинул вперёд руку и указал на кобуру, виднеющуюся из-за пазухи Кирилла.
— Ничего особенного. Всего лишь пистолет, — совладав с собой, ответил он.
— О-о-о, пистолет? — глаза деда загорелись, как у мальчишки. — Дай посмотреть! Дай-дай-дай-дай! — забарабанил он кулаками по полу.
Кирилл с мольбой посмотрел на меня.
— Ладно, сейчас всё исправлю, — усмехнулся я и приложил пальцы к шее деда, чтобы найти и заблокировать эфиры зелья, но тот оттолкнул меня, вскочил на ноги и рванул на улицу, пробежав мимо растерянного Кирилла.
— Чего стоишь? — крикнул я, поднимаясь на ноги. — Лови его.
Мы принялись носиться за дедом, который с радостным смехом убегал от нас.
— Не догонишь, не догонишь! — кричал он и высовывал язык. — Всё равно не догонишь, козявка!
Поймали мы его только в сугробе, куда он забрался и принялся копать себе нору, как крот.
Пока Кирилл удерживал его на почищенной садовой дорожке, я держал его за руку и «отлавливал» эфир зелья, влияющего на мозг. Через пару минут дед переменился в лице и, испуганно взглянув на нас, хрипло спросил:
— Что случилось? У меня приступ? — свободной рукой он ощупал лицо.
— Григорий Афанасьевич, это вы? — настороженно спросил Кирилл.
— Сам не видишь? — огрызнулся он. — А чего вы меня держите? Ну-ка помогите подняться!
Ну вот и всё, вернулся прежний дед. Пока мы шли в сторону дома, он отряхивался от снега и высказал столько предположений о случившемся, что пришлось мне всё рассказать и объяснить, почему так случилось.
— Чего ты не сказал, что пробирку нельзя трогать? — напустился он на меня. — Один вред от твоих изобретений.
— Неправда, — упрямо возразил я. — Ты разве ещё не понял, что мои зелья могут быть опасны?
— Откуда мне знать, что оно опасно? — ворчливо проговорил он, вытряхивая снег из карманов. — Смотрю, что-то в пробирке блестит, переливается. Хотел всего лишь капнуть на стекло и посмотреть под микроскопом, но как только открыл пробирку, так и не помню ничего.
— Именно поэтому я ещё раз повторяю: никогда не трогай мои зелья, — с нажимом сказал я и строго посмотрел на него. — В это раз я сделал летучий состав, который может разнестись по ветру на довольно большое расстояние. Если бы он был ядовитым, тебя бы уже не было в живых.
— Фух-х-х, — он провёл рукой по лицу и кивнул. — Согласен — виноват. Чёрт дёрнул засунуть свой любопытный нос в твои дела. Больше такого не повторится.
Дед с Кириллом двинулись к дому, а я зашёл в лабораторию, закупорил пробирку с зельем и убрал её в карман. Время действия зелья примерно три часа. Если пустить его в сторону османов, то на расстоянии примерно двух сотен метров не останется взрослых людей и нужно будет лишь ловить детей во взрослых телах. Это относительно безопасное зелье может сослужить нам хорошую службу. Надо будет приготовить по меньшей мере ещё пять пробирок.
После обеда я заперся в лаборатории и запретил кому бы то ни было мешать мне. У меня было несколько идей, которые я хотел воплотить.
К вечеру, когда опустошил весь свой источник, я устало опустился на высокий стул и посмотрел на коробку с зельями. В стеклянных пробирках блестели и переливались жидкости. Некоторые из них я готовил сотни раз, но большинство были