А еще я устроила брату встречу с докторами реабилитологами из клиники доктора Товия. Оказалось, что у Товия Сергеевича есть племянник Глеб, который так же с детства имеет диагноз ДЦП. Парни подружились, часто общаются по сети, хотя Глеб немного старше Саида. (История племянника Товия тут!)
Первое время после трагедии мы жили у тёти, она ни за что не захотела отпускать нас в отель или на съемную квартиру.
Но Осман сразу озаботился поиском нового дома.
И в Москве, и в республике.
Мы как-то вместе поняли, что в дом, где жили раньше, с Рахимат и всей этой компанией мы не вернёмся.
Но жить где-то было нужно.
- Строить – это долго, Осман, давай купим что-то готовое?
Нам повезло познакомиться с Ильясом Умаровым, братом Тамерлана, владельца клиники в которой я наблюдалась тут, в столице.
Ильяс был архитектором, занимался строительством, не отдельных домов, а целых кластеров, жилищных комплексов и коттеджей. Он рассказал о том, что как раз достраивается такой объект, десяток домов на берегу Каспия, в красивом месте. (История Ильяса по ссылке)
Мне казалось, что это очень дорого, но Осман усмехнулся:
– Ты даже не знаешь, что у тебя богатый муж?
– Знаю, но…
– Без «но», родная. Мы можем это себе позволить. Тебе же не жаль продавать тот дом? – я поняла, что он о том, в котором я жила до пожара.
Он мне нравился, но мне там было немного пусто, грустно. Я даже детскую там толком не начала обустраивать.
Рожала я уже в республике.
Мы успели переехать, успели сделать в доме уютную, милую детскую.
Все эти заботы, хлопоты так закружили нас, что не было времени ни о чём больше думать. Не было времени для рефлексии.
Мы продолжали жить.
Мы торопились многое наверстать.
Осман приглашал меня на свидания. Водил в театры, на концерты, приглашал в рестораны, дарил цветы.
Сначала я не понимала – зачем ему это?
- Мы ведь уже муж и жена? Я люблю тебя. Ты любишь меня.
- Я лишил тебя этого. Мне хочется, чтобы у тебя были счастливые воспоминания.
Они у меня есть.
Маковое поле, на которое мы вернулись, когда наш малыш родился. Его жеребец Ветер и моя Снежинка, у которой как раз родился чудесный жеребёнок. Год прошёл с того самого дня. С той самой чудесной ночи.
Мы приехали в горное шале уже с малышом.
Амирхан родился спокойным. Ел, спал, улыбался. Правда, упрямство его было уже заметно. Любил спать накрытый пелёнкой. Не любил, когда его отвлекают во время еды – на отца рукой махал, мол, уйти, это всё моё.
Осман любил смотреть как я кормлю.
И я тоже любила, когда он смотрит.
- Это что-то настолько прекрасное. Даже не знаю, как мы будем без этого жить? – говорил он, а я улыбалась. Почему-то была уверена, что второй малыш не заставит себя ждать.
Да, Амирхану одиннадцать месяцев, а у меня задержка.
- Что ты, родная?
- Люблю тебя.
- Как сильно любишь?
- До самого неба и обратно.
- А еще как?
- Столько маковых зёрен во всех цветах на нашем лугу, так много, как много моей любви.
- А еще?
- Люблю, как любит женщина отца своей дочери…
- А еще?... подожди, что?
- Мне кажется, на этот раз точно будет девочка.
И она родилась в срок. И Осман первый увидел её.
Горцы никогда не плачут – так говорят. Но я знаю, что бывает, плачут и они. Когда становятся отцами дочерей.
Это слёзы счастья.
Такого счастья, больше которого ничего в этом мире нет.
Если меня спросят, как я могла простить тот ужас, который был в моей жизни по вине моего мужа я просто пожму плечами.
Мы можем стыть счастливыми только когда движемся вперед.
Обида, месть, злость – это то, что держит нас, не давая идти к счастью.
Если вы хотите быть счастливыми – ищите в себе силы прощать, особенно, если люди заслуживают вашего прощения.
Я любима и люблю.
Я счастлива и свободна.
Мой муж лежит рядом со мной, рисует на моём теле узоры страсти. Смотрит так, что я тону в его чёрных как омуты глазах.
Я предвкушаю блаженство.
Сегодня мы только вдвоём в нашем шале.
Мы вместе уже десять лет, десять лет с той самой ночи.
Это наша точка отсчёта.
У нас трое детей, два сына и дочь.
Сегодня они у любимой тёти Зули и бабушки Нурии, которая теперь живёт с нами.
А мы с Османом наслаждаемся друг другом.
Как в первый раз.
Нет, сильнее.
Годы не отнимают любовь. Наоборот, они множат её.
- Не знаю, смогу когда-нибудь насытиться тобой? Чем больше пробую, тем больше хочу.
Его поцелуи жадные, жаркие, страстные. Чувствую, как горят соски, на которых он оставляет отметины, кожа плавится под его губами. Шепчу, молю, не останавливаться, продолжать. Хочу еще, еще, больше, много.
Мне тоже всегда его мало.
Особенно я люблю тяжесть его мощного тела. Как он нависает надо мной, заполняя до отказа, как тяжело дышит, наслаждаясь, как двигается, резко вколачиваясь или медленно, мучительно медленно входя. Заставляя и меня задыхаться от желания и страсти. От нереальной потребности в нём. В его силе. В его защите.
И то, как мы оба взрываемся друг в друга, выстанывая слова страсти, нежности, любви…
После лежу на его груди, отдыхая, поглаживая его мощный торс. Осман и был не маленьким, но за десять лет еще сильнее заматерел. Красивый, сильный, мудрый. Мой мужчина.
Даже если бы мне сказали, готова ли я снова пройти через ад, чтобы быть с ним – я бы ответила – да.
Потому что любовь – единственное, ради чего стоит жить.