— Придурки! — этому слову, между прочим, меня научила Алия. — Будете слушать Лихого, окажетесь рядом с ними! — у них вполне могла быть такая же перспектива, как у свидетелей. — Никто из вас не догадался предупредить Олафа, что его гонца убили?… О-о, дайте подумать! Вы отправили его предупредить о смерти гонца?… В таком случае нам не о чем разговаривать!… А ты скажешь Алии, что я вернусь, — придется ей меня подождать.
Вот так, оставишь одного идиота живым, и будешь жалеть об этом всю жизнь. До верхнего форта дорога была недолгой. По дороге я никого не заметил и даже подумал, что пропустил того, за кем следовал. Но возле ворот, увидел слезающего с лошади всадника. Присутствие бога, я здесь не чувствовал, чертей тоже. Правосудие или карма? Пожалуй, в это тоже верить больше не стоило. За несколько прыжков я легко настиг свою жертву и даже не думал о сожалении. Теперь уже простым для меня движением крыльев все закончилось, не успев начаться.
— Олаф дома? — картина повторилась: открытые ворота, группа ошарашенных людей и шипящая окровавленная голова в моих руках. Хозяин не заставил себя ждать и, будто поджидая меня, вышел из-за угла. — Он убил твоего гонца и местного наместника с охраной. Может быть, он был не один. Но я иду на юг, очень далеко на юг.
— Ты говоришь, гораздо лучше, — требовать чего-то от меня было не в его власти, особых благодарностей и почестей я не ждал. Мы молча посмотрели друг на друга, он кивнул, и я отправился обратно.
В предрассветное время все было тихо, и я никуда не торопился. На подходе к окраинам одинокой сторожевой башни дорога была вытоптана, как будто здесь пробежал небольшой отряд. И как обычно двигаться, оставляя за собой воду и пар мне не пришлось. Здесь же, недалеко за холмами, я едва заметил небольшие облака дыма, но в окрестностях никого не было. Приблизившись к тянущейся струйке, я смог найти небольшую насыпь с ветвистым входом, ведущим под землю. Можно было подумать, что это еще один вход в руины, но здесь не было привычных бетонных стен и деревянных распорок с перегородками.
— Долго еще будешь ломаться? — спускаясь по ухабам меняющей размер пещеры, я лучше стал разбирать доносящийся из глубины гул голоса. — Ну-ка, кто у нас боится щекотки? — в ответ раздался гогот и чье-то мычание. — Тихо! Сиплый, глянь, что там, — на его просьбу после недовольного кряхтящего вздоха отозвалось медленное шуршание.
— Я ничего не вижу, — я едва успел встать за угол свода, затаив дыхание и сощурив глаза, ждал, когда этот навевающий недавние воспоминания человек пройдет мимо. — Жарко. Наверно крысы просыпаются.… Никак скоро весна, — его голос полностью соответствовал кличке.
Крайне неприятная ситуация, когда в ней много неясностей, в такой напряженный момент. Что это за грот? Откуда взялись эти гости и что происходило? Через озарившую фонарем дымку костра меня было сложно разглядеть среди серого камня. Несколько капель воды конденсировались от смеси холодного воздуха и моего жара прямо надомной, и стекали по накаленной стене, возле которой находился я, вызывая мелкие шипения. В такой момент трудно уследить за всем сразу, но первым делом нужно проскользнуть внутрь.
Поймав оборачивающуюся фигуру за правую руку, и шмякнув ее об стену, я выпрыгнул в проем, не дожидаясь крика пострадавшего от ожогов. Ситуация предвещала схватку. Из-за сводов, удачно окружающих просторное образование, выглядывали ноги неподвижных тел. Посреди него горел костер, у которого сидели трое человек и что-то жарили. В ближайшем углу столпились люди, а недалеко лежало ещё несколько связанных.
— Что за…? — тут даже думать было нечего. Схватив ближайшую пару за голые места, я быстро продвинулся вперед, перехватив склонившегося над Алией засранца с ножом. И все же я не торопился их убивать. Сидевшие у костра быстро вскочили, оголив свои мечи и кувалды, вместе с отпрянувшей пятеркой. Трое остались кувыркаться в агонии на полу.
— Сдается мне, Лихой решил нас кинуть? Я на такое не соглашался! — прошипел один из стоящих у костра, глядя на то, как я одним своим присутствием оттесняю вооруженных от пленников. Все, кто были на полу, пытались отползти и подобрать хоть какое-то оружие, закончив свои барахтанья.
— Убейте ее быстрей! Эта тварь прожгла мне руку! — нахал подал свой голос с земли.
— Не думайте, что вам сойдет с рук чья-то смерть, — я не испытывал сомнений и мне не было неприятно от мысли, что сейчас я лишу жизни несколько человек. В один момент люди передо мной превратились в жалких созданий, чья жизнь была противна для них самих.
На моей памяти таких тварей, как Лихой и вся его банда, было много. Одна из них являлась моя родная тетка по отцовской линии, с огромной семьей из восьми человек. Ее безумное поклонение церковным обрядам выглядело одержимостью даже для православных, чем она хвасталась, упрекая всех в зависти. И ее последняя капля надуманной неприязни к моей семье, после сорока лет травли вызывали во мне неподкупные желания прикончить говно на месте, на протяжении долгого времени.
Это бессовестное существо донимало меня последнее время, звонками под разными предлогами, пока я искал работу и занимался делами на дому, оставляя неизгладимую ненависть после каждого разговора. Единственный, кто был ее совестью, это мать, которая могла остановить поток грязи в чью-то сторону, окрикнув ее как шавку. Но бабушки давно не было, и эта змея лила на всех только ей видимую реальность без остановки. В какой-то момент даже ее дети отвернулись от нее, но быстро создав свои семьи, они нашли отдушину, оставив страдать только молодых.
Ее собственная сестра не дожила до пятидесяти и спилась, не выдержав ее издевательств, найдя от отчаяния собутыльника. А мой отец просто лишился разума, и только моя мать продолжала с ней общаться, из-за чего мы не разругались. Богатство этого стервозного локомотива решало все проблемы моих родителей, но стоило убраться подальше от нее, как проблемы перестали появляться. Да, это чудовище могло легко наедине, обронив пару слов, плюнуть человеку в мозг и, строя из себя