— Ну вот после этого меня и переклинило, Антей. — он отхлебнул из горла. — Знаешь, просто пошёл и подписал контракт. Уже тогда Федерация постоянно рубилась со Сциллис. Представляешь, я тогда думал, что Сциллис — это инопланетная раса, такая же, как и люди, ха-ха… Только потом допёрло, что по факту — это автономные остатки присутствия какой-то могущественной цивилизации, представителей которой мы никогда не видели.
— Да, обидный факт… Мы иногда проигрываем абсолютно автономной системе защиты и нападения, которая даже не управляется никем издалека. Их технологии искусственного интеллекта находятся далеко за пределами нашего понимания. То, что Федерация позволяет себе ковырять их точки сбора ресурсов… Это такая большая авантюра. Боюсь, если они просто появятся в системе, где у нас высокий уровень присутствия, нас просто размажет… Как это было на Тайрисе.
— Ты видел на Тайрисе представителей Сциллис?
— Нет, только технику.
— Ух, а я бы послушал историю… Интересно же. Какие они…
— Я бы тоже.
Повисла небольшая пауза.
— А тебя как занесло в пилоты?
— Ох, это долгая история…
— Вроде никуда не спешим. Два месяца хватит?
Я улыбнулся, долил остатки поллитровой бутылки бренди себе в горло, поставил её обратно за диван и разлёгся на нём так вальяжно, как только мог.
— Начало не особо интересное, родители умерли, когда мне было пятнадцать, я остался без денег, без образования, без всего. Родственников не было. Только я и весь этот треклятый мир. Жил и рос на Земле… Уже неплохо, с учётом современных реалий. Городок был северный, шахтёрский, добывали Осмий. Пришёл, увидел, победил. Уже к шестнадцати работал на самых опасных участках. Пара опасных ситуаций, из которых выскользнул сухим из воды. Прозвали «Скользящий», так и закрепилось…
— Ты свой позывной продолжаешь оправдывать.
— А не для того ли нам позывной даётся? Чтобы мы ему соответствовали. Работал в шахтах до девятнадцати лет. Заработал денег, тратить некуда, тогда ещё с девчонками не особо гулял. Но в один момент, как вштырило, так и слил половину накоплений на разных ветреных шалав. Даже спасибо не сказали, хвостом вильнули, да и поминай, как звали. Когда уж осталась лишь половина, понял, что делаю что-то не так. К тому моменту уже уволился из шахт. В голове пусто, чувствую, что прям дураком расту, все, кому не лень на мне прокатились. Те друзья, что в шахтах у меня появились, тогда же и отвалились. Мужики привыкли спускать зарплату на выпивку, да на курево. Когда узнавали, что я не бухаю и не курю, пытались всячески это исправить. В один из таких роковых дней, когда я поддался, проболтался про свой счёт банковский. Так со мной потом половина бухариков шахты начали дружить.
Я достал ещё одну бутылку бренди, стоящую чуть поодаль с другой стороны. Глаза Овцебыка загорелись, он радостно принял возможность сделать глоток первым.
— Разводили на любой движ только в путь, дураком был, думал реальные друзья. А как только отказался бани оплачивать, да бухло им покупать, сразу провалились в небытье. Вот и думай. С тех пор много выпиваю, только если избежал смерти. — отхлебнул пару глотков и продолжил. — Ну да, начал чувствовать себя адски тупым. Появилась огромная мотивация это исправить. Я же ни школы не закончил, ничего. Ушёл из восьмого класса. Да, у меня были успехи в математике и физике, любил я и геометрию, но это не было чем-то выдающимся.
Овцебык внимательно слушал так, будто от моих слов зависела его жизнь. У меня в глазах уже всё плыло от приятного опьянения. В душе было как-то спокойно, мы с Данаем были явно на одной волне. Мужик он толковый, честный, а самое главное, верующий. Значит хоть какие-то морально-этические ориентиры у него имеются. Пусть и весьма дискуссионные, как выяснилось после ряда ситуаций. По крайней мере подставить, кинуть, обмануть — это не про него. В отличие от Уголька.
— Ну и так случилось, что подвернулась возможность поработать на ликвидации ЧС. С начальником слово за слово, хороший мужик, обещал меня в колледж отправить по блату, но с условием, чтобы не позорил его. Иначе так же по блату меня оттуда выкинет. — я отхлебнул ещё пару глотков, почувствовав приятное тепло в груди. — В общем, наступил серьёзный этап моей жизни. Учился и работал одновременно. Сначала готовился к колледжу, подтягивал знания, а потом в колледже пытался угнаться за остальными. Всё ещё чувствовал себя тупым, ничего не успевал. Работу не бросал, ибо боялся остаться без денег. Хотя скоплено было прилично, но я думаю тебе знакомо такое чувство. Даже когда у тебя есть бабки, всё равно сидишь трясёшься над ними, как над златом…
— И не говори, Антей… И не говори…
— Три года в таком режиме, сколько с преподавателями ругани было… У-у, не счесть. Из-за работы приходилось много прогуливать. Мне не хотели ставить зачёты, за меня вписывался мой начальник Вениамин Владиславович… Друг, давай выпьем за него. Вениамин Владиславович, спасибо вам… Если бы не вы, не было бы у меня нихрена… Так и сидел бы в дерьме и сдох бы в дерьме…
— Будем.
Выпили по очереди.
— А дальше уже попроще было. В осознанном возрасте пошёл служить, чтобы можно было поступить в военную академию. Ну а через два года, я уже всех обогнал, как по навыкам, так и по уму. Тяжёлое поступление в ОАВКС, тяжёлое… Очень тяжёлое обучение. Я сильно выбивался из рядов тех, кого пристроили туда. Они чувствовали, что я не своячок. Поэтому приходилось драться каждый день. Буквально каждый день. И каждый день на подъёме ротный меня спрашивал, кто участвовал в драке, и каждый день я не отвечал. Он, конечно, легко вычислял по фингалам, потому что я в ответку раздавал знатно. Мне подсовывали заявления, говорили, что это прекратится… Возможно, так оно бы и случилось. Но у меня был свой путь. Я привык его прокладывать кулаками.
Овцебык одобрительно кивнул.
— Ко всему прочему, я отлично знал, когда был увал у каждого из той группы, что меня атаковали. Поэтому я дожидался, пока кто-то из них покидал территорию, пролезал через лаз и безбожно избивал. Один на один мало кто мог со мной справиться.
— Значит, всё же кто-то был?
— Да, был один… Я дождался его увала. Звали его Григорий Теплинин. В целом приятный мужик, он скорее прибился