Интрига политической жизни Беларуси в ближайшее время заключается в следующем: сможет ли (и если да, то каким образом) Александр Лукашенко сохранить власть, не разменяв ее часть ради геополитических интересов России. За слова о том, что это русские олигархи спонсируют «отмороженную оппозицию», как и за тридцать трех арестованных граждан РФ, которые якобы были наемниками, вмешивающимися в президентские выборы, так или иначе придется ответить. Рассчитывать на Запад больше не придется: еще 13 июля 2020 года представитель Евросоюза в Беларуси Дирк Шубель сказал, что «мы ясно объяснили, чего мы ожидаем от руководства страны» относительно выборов. Эти ожидания выполнены не были.
Кроме того, депутат Европарламента Яцек Сариуш-Вольский (Польша) выступил с чудной идеей: за события в Белоруссии ввести санкции против России, «покарать не меч, но руку, которая его держит». Депутат уверен, что «целые структуры белорусского государства захватываются Россией: государственное телевидение, спецслужбы, там работают агенты секретных служб, военные советники». Александр Лукашенко, судя по всему, решил игнорировать подобный политический креатив, давая однозначно понять – кризис в Белоруссии спровоцирован западными «кукловодами». Если эта его мысль станет в ближайшее время официальной позицией, то сезон сближения с Москвой можно считать открытым.
Нельзя забывать, что политическую погоду в Белоруссии испортил и затяжной нефтяной конфликт. Недавно Лукашенко сообщил народу, что в 2020 году в ходе пересудов по нефти страна потеряла 615 млн долл., а за последние шесть лет – 11 млрд долл. – большие деньги для маленькой страны. Но вот о причинах он не упомянул, а заключаются они в следующем: Беларусь закупала российскую нефть по сильно заниженным ценам, а затем, превращая ее в энергитический продукт, реэкспортировала за границу. Незамысловатая спекулятивная схема, из-за которой, по данным МВФ, Москва потеряла около 100 млрд долл. Но ситуация резко изменилась после того, как Россия в нефтяной области решила провести «налоговый маневр» – отменить 30 % экспортную пошлину на нефть и повысить налог на добычу полезных ископаемых, который берется на месте с каждой добытой тонны нефти. Это означает, что платить за товар теперь придется с включенным на него налогом, что выходит значительно дороже. Если не удастся договориться с Москвой о скидках, то к 2024 году российская нефть для Белоруссии будет стоить столько же, сколько она стоит на международном рынке. Лукашенко такой расклад, понятно, не понравился, и он объявил о программе по созданию альтернативных поставок энергоресурсов для своей страны, подчеркивая свою полную независимость от Москвы. Этим же, надо полагать, объясняется история поимки «наемников» и в целом его анти-российская риторика последнего времени.
Потребует ли Путин определенную плату за поддержку соседа в трудную минуту? В совсем недавнем интервью президент РФ подтвердил, что в рамках Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Россия «исполнит все свои обязательства», если в игру вступят «экстремистские элементы». Конкретно: если ситуация выйдет из-под контроля, Россия окажет Белоруссии военную помощь. И станет ли потом Лукашенко, как и обещал в одном из последних выступлений, искать и наказывать эти «экстремистские элементы»?
Координационный совет белорусской оппозиции, созданный 14 августа, куда вошли Светлана Алексиевич, Лилия Власова, Сергей Дылевский, Ольга Ковалькова, Мария Колесникова, Павел Латушко, Лукашенко объявил группой по захвату власти. Совет, в который вошел только один профессиональный политик – экс-министр культуры Беларуси Латушко – является скорее общественным, нежели политическим центром, и он не предложил пока никакой программы долгосрочных действий. Чтобы увлечь за собой массы, нужна не просто критика существующей власти, а новый социальный проект, пусть на первых порах и в чем-то утопический.
Какой вывод из всех этих событий следует сделать России? Сегодня власть и суверенитет страны, даже такой небольшой, как Беларусь, не могут держаться и функционировать без идеологии, или того, что принято называть «национальной идеей». Лукашенко, кажется, в очередной раз может повезти: он выигрывает благодаря слабости и «народности» (в плохом смысле слова) оппозиции. Однако если нечто похожее произойдет в самой России, то на что и на кого она будет опираться в этом случае? Этот вопрос требует решения сейчас.
Стратегия революции в Америке [22]
1. Истоки
Когда-то Владимир Ленин, понимавший толк в революциях, назвал самой революционной страной в мире Швейцарию – по преданию из-за того, что в каждом швейцарском доме, по его наблюдениям, висело ружье. Сегодня это ленинское утверждение нуждается в коррекции: самая революционная страна, не считая России, – это США.
Во-первых, вторая поправка к Конституции США, которая вступила в силу 15 декабря 1791 года, позволяет американцам иметь личное оружие; более того, эта поправка дает право народу на восстание, о чем также говорится в Декларации независимости, в том случае, если правительство нарушает сами конституционные принципы и права граждан. Эта идея, судя по всему, попала в Декларацию из сочинений Джона Нокса (1510–1572), шотладского религиозного реформатора и политического мыслителя, перешедшего в протестантизм под влиянием своего духовного учителя Джорджа Уишарта, погибшего на костре по приказу католического кардинала Дэвида Битона. Нокс требовал от народа восстать и свергнуть то правительство, которое не исполняет волю своего народа и действует ему во вред.
Во-вторых, революционность Америки заключается в мессианском характере ее политической культуры. В эпоху Великого пробуждения (вторая четверть XVIII века), влиятельные в свое время протестантские проповедники Джонатан Эдвардс или Джордж Уайтфилд, объявили США библейским государством, на территории которого осуществляется воля Бога. Америка – новая земля обетованная, где должны воцариться принципы высшей справедливости и такой социальный порядок, который позже, по воле Бога и с помощью американцев, распространится по всему миру. С тех пор эту идею никто в США не ставил под сомнение до самого последнего времени.
В третьих, революционный характер американского общества – или точнее, политических сил – заключается в известной амбивалентности, противостоянии между федералистами, идеи которых еще в самом начале американского