Я приготовилась процитировать Булгакова. Подумала: может, гуглануть на точность? Сообразила, что сейчас нет ни гугла, ни Булгакова.
— Его сиятельство, — повысил голос супруг, — не уполномочен проводить следственные действия и не имеет права принуждать к общению даже частных лиц. Ее высокопревосходительство Эмма Марковна Орлова-Шторм не намерена покидать пределы своего имения и совершать визиты.
Последние слова были особо громогласны и резки. Миша даже рубанул воздух рукой — всё!
Между прочим, мог бы добавить, что мы в ссылке и нам предписано не покидать имение. Но надо ли напоминать о недавнем понижении нашего статуса?
Несколько секунд длилась такая тишина, что я, впервые за последние месяцы, поняла, что часы нуждаются минимум в смазке, если не в ремонте.
Потом натужное тиканье заглушил несмелый голос адъютанта Луценко:
— Ваши высокопревосходительства, войдите в наше положение. Нам предписано без Эммы Марковны не возвращаться.
— Да! — подал голос осмелевший ротмистр. — Велено вас в Грузино доставить!
Ну, велено так велено. Можете без меня не возвращаться — просто не возвращаться. Поить и кормить буду влежку, а рядовым чинам найду работенку. Если, конечно, господа-аракчеевцы на такой вариант согласятся.
Между нашими креслами — журнальный столик, под газетой револьвер. Пусть этим мужским инструментом пользуется Миша. За дверями — вооруженные мужики.
Блин, как не хочется!
Между тем донесся звон колокольчика.
— Вот и официоз пожаловал, — заметила я, а супруг кивнул.
Глава 47
Ждать разгадки пришлось недолго.
— Полковник Петр Воронский, по поручению ее императорского величества! — гаркнул швейцар.
— Мушка, — шепнул муж, — подкатывает предложение, от которого трудно отказаться.
И состроил гримасу. Я замахнулась на него, как на соседа по парте, он отклонился, едва не упав вместе с креслом.
И мы рассмеялись оба. Чем привели в удивление как двух застывших аракчеевцев, так и долговязого офицера в орденах и лентах, стремительно вошедшего в зал. В его левой руке был небольшой кожаный портфель.
— Здравствуйте, ваше высокоблагородие, здравствуйте, ваше высокоблагородие, — быстро сказал он, кивнув Мише и поклонившись мне. — Я прибыл с конфиденциальным поручением, не допускающим посторонних свидетелей.
— Господин полковник, — улыбнулась я, — прислуга удалится. Что же касается господина офицера и унтер-офицера Поселенческих войск, то могу предположить: цель вашего визита совпала с целью их визита.
Казалось, полковник Воронский только сейчас заметил Штерна и Луценко. И взглянул на них взглядом мастифа на пекинеса, посетившего тренировочную кинологическую площадку.
— Этим господам офицерам, — заявил он с максимально доступным ему сарказмом, — я бы рекомендовал удалиться вместе с прислугой.
И добавил взгляд, полный не столько юмора, сколько гнева.
Прежние визитеры вышли. Ротмистр Штерн еще пытался возразить, а адъютант, вернее унтер, едва его не подталкивал.
Я вопросительно взглянула на полковника, а Миша пододвинул ему стул. Посланец императрицы покачал головой — времени нет рассиживаться.
— Уважаемая Эмма Марковна, ее императорское величество желает, чтобы вы безотлагательно прибыли в столицу.
— Господин полковник, — спросила я, — ваш визит связан с недавним трагическим происшествием в Грузине?
— Мне долженствует передать лишь то, что долженствует передать, — ответил полковник. Но при этом кивнул, подмигнул и скорчил такую гримасу, как будто прозвучало тройное «да».
Мы переглянулись, Миша тихо насвистал: «Но троянцы не поверили Кассандре…»
— Господин полковник, — произнесла я неторопливо и размеренно, — существует важное препятствие в исполнении данного высочайшего пожелания. Я не намерена разлучаться с супругом, а он вряд ли согласится отпустить меня в столь дальнюю и небезопасную дорогу одну.
Самое трудное было удержаться от смеха при последней фразе. Но я удержалась.
— Вы должны знать причину, вынуждающую моего супруга находиться в отдаленном имении. Я же пребываю там, где пребывает он. И не покину мужа без официального рескрипта или постановления Сената, обязывающего меня расстаться с ним. Пожелание уважаемой Марии Федоровны таковым рескриптом не является.
К моему удивлению, визитер спокойно кивнул. Положил на предложенный стул портфель, раскрыл, достал лист бумаги.
Что это? Lettre de cachet — приказ об аресте, с печатью, но без имени арестанта? Указ Синода о нашем разводе?
— Ваше высокопревосходительство Михаил Орлов, вы восстановлены в прежней должности и являетесь товарищем министра. Вам надлежит явиться в Санкт-Петербург по месту службы, и вам будут очень благодарны, если ваша уважаемая супруга сопроводит вас в вашем путешествии.
Я чуть не зааплодировала. Вот и море для Алеши. Но мы с Мишей девочками-мальчиками на побегушках не будем, возраст не тот.
Выразительно взглянула на супруга. Он взял слово.
— Благодарю за высочайшее доверие, господин полковник. Лично мне для сборов в дорогу достаточно двух часов. Но что касается моей супруги и, не забудьте, матери троих детей…
Последовала пауза, позволившая мне взять слово.
— Я непременно буду спутницей моего супруга, которому возвращено доверие. Вы должны понять, господин полковник, двух часов на сборы мне недостаточно. Этим вечером я вернулась из паломничества, и мне необходимо провести хотя бы одну ночь в своем доме. Кроме того, я намерена взять с собой детей. Когда сборы будут завершены, мы не будем медлить и поспешим в Санкт-Петербург так скоро, как это возможно.
Пока я говорила, лицо гостя успело совершить эволюцию от восторга до отчаяния. Его взгляды метались по гостиной, и на один миг я даже предположила, что в его портфеле есть резервный указ о моем аресте и принудительной доставке.
Все же для таких поручений подбирают людей с выдержкой. Полковник справился с собой и лишь выдал:
— Я все же надеюсь…
— Господин полковник, — с доброй улыбкой сообщила я, — если я правильно понимаю, у вас нет полномочий изъять меня из имения и доставить принудительно? Если так, вы достойно исполнили ваш долг, о чем и можете известить ее императорское величество. Я пойму вас и если вы немедленно отбудете в Санкт-Петербург с письмом от меня на высочайшее имя, и если составите нам компанию в путешествии.
— Мне предпочтителен второй вариант, — без раздумья произнес полковник. И я расслышала деликатно не произнесенные слова: «Мне велено без вас не возвращаться».
— Вот и отлично. Мы отправимся в путь завтра утром. Можно призвать прислугу, чтобы она обустроила ваш ночлег?
Полковник кивнул.
— Ох, смела ты, Мушка: дергать царицу за ушко, — шепнул супруг.
— А нефиг было нас из Питера выпинывать, — шепнула я.
И мы