С тех пор я в клубе. Что удивительно, но я больше не испытывала никаких чувств. Ни влюбленности, ни привязанности. Я могу сказать, симпатичный мужчина или нет, на мой взгляд, могу сходить с ним на свидание или даже сделать что-то большее, но на этом все. Никаких серьезных отношений. Меня теперь не тянет к семье и детям. Подумать только, я могла бы быть сейчас мамочкой двух детей от Обина! Какое счастье, что все сложилось так и я узнала об измене. Спасибо, Боже! – Карен засмеялась, сложив ладони вместе. – Теперь ты, Джул.
Глава 24. Джулия
Честно говоря, вспоминать не особо приятно такое. Аж дрожь берет. Но окей, расскажу быстро, безо всяких там подробностей. В общем, я работала в одной компании по изготовлению праздничных открыток. Меня устроил туда отец по знакомству. Платили неплохо, и график меня устраивал. Но мой босс – жуткий козел. Был. Сначала он просто постоянно улыбался мне, подмигивал и заглядывался на мою задницу, когда я наклонялась, чтобы достать распечатанные бумаги из принтера или подать ему кофе. Я была его личной секретаршей, и приходилось терпеть все это. По крайней мере, он не касался меня. До определенного времени.
Спустя пару месяцев работы он начал распускать руки. Сначала немного коснулся рукой заднего места, якобы случайно, или убрал с лица грязное пятнышко. Но я-то чувствовала его отвратительный мотив. И еще немного позже он начал щипать меня за задницу, словно играя. И тогда я уже не вытерпела. Сказала, что заявлю на него в полицию за домогательства. Но он лишь хихикал в ответ. И я сдержала слово – написала заявление на него. Но этот козел вышел сухим из воды. Заплатил кому-то деньги и вывернул все так, словно я мечу на его место и просто хочу выкурить его оттуда. Но мне безумно нравилось работать там! Мне нравилась абсолютно все, за исключением мистера Кильтермана.
Ты считаешь, что я это все выдумала? Мне нельзя было терять работу, потому что в то время у нас были жуткие проблемы с деньгами. Мама умерла, когда мне было четырнадцать, а папа не мог тащить все на себе. Один раз я не вывезла и рассказала все отцу, но он лишь сказал, что мистер Кильтерман – порядочный мужчина, а я специально наговариваю на него, потому что не хочу работать. Мда. И тот козел, как-то узнав об этом, начал пользоваться своим положением. Его приставания стали более напористыми, жесткими. Фу-у-у. Говорю же, неприятно о таком вспоминать. Один раз он хотел взять меня силой прямо в своем кабинете, но тогда мне крупно повезло: один из работников задержался в офисе и вовремя постучал в дверь директора. Тогда я проплакала всю ночь, а потом наутро решение пришло само собой, когда женщина из художественного отдела решила спросить, почему я такая опухшая. Она-то и рассказала мне о клубе. Кстати, кажется, ее сына поставили на место директора. Тот козел ушел так внезапно для всех, что заместителя директора сразу повысили, а не стали присылать нового управляющего.
Тогда мне было даже противно смотреть на него, я не хотела участвовать в его деле. Ничего необычного. Я так же, как и ты, заключила договор с Виландой, взяла отпуск и попросила загружать меня по полной, чтобы быстрее отработать. Мы сошлись с ней на двух неделях без выходных. А потом я решила остаться в клубе. Но как же меня еще раздражают эти свистки и подзывания на улице! Идешь себе спокойно после работы домой и тут где-то за спиной слышишь: «Эй, киса, отличная фигурка» – ну и все в этом духе. Честно, я бы и их мозги раскидала по стенкам. Но не хочется тратить свои силы. Чем дольше работаешь в клубе, тем становишься агрессивнее по отношению к таким животным, и, пока они посмеиваются, я всегда представляю их страдальческие лица и просьбы о пощаде.
Думаю, моя история еще банальнее, чем история Карен. Но вот Мили… Когда я услышала ее историю, была в полном шоке. И как такое можно пережить и остаться в здравом уме?
Глава 25. Мили
А кто сказал, что я в здравом уме? Мне тоже неприятно вспоминать это, но я стараюсь абстрагироваться от произошедшего. Словно рассказываю не про себя, а про кого-то там. Поэтому мой рассказ не доставит мне особых неудобств.
В общем, в клуб я попала тоже совершенно случайно, как и мы все. Но начну с самого начала. Когда мне было десять, мои родители стали употреблять наркотики. Как я узнала позже, сначала это были более легкие вещества, потом тяжелее. И мать, и отец делали это втайне от меня. По крайней мере, старались. Но уже тогда я стала понимать, что с ними происходит что-то плохое. Я видела, что они могли не спать несколько суток подряд, а после ходили нервными и раздражительными, я видела их безумный взгляд и слышала, о чем они говорили ночью на кухне. Мама очень жалела, что начала все это. Она тихо плакала и говорила отцу, что не справляется, что не хочет так жить. А отец ее успокаивал и уверенно говорил, что это все временно. Его уволили из строительной фирмы за то, что он частенько не выходил на работу. Но, как он говорил, его вот-вот пригласят на одно собеседование, и все наладится.
Они умело скрывали от соцслужб наше положение. Я старалась не пропускать учебу без уважительных причин, делала домашнюю работу и всегда улыбалась. Я боялась, что родителей посадят в тюрьму, а меня заберут в приют. Очень. Я верила, что мама и папа одумаются и покончат с этим. И у нас снова будет счастливая семья. Мама иногда подходила ко мне, обнимала, плакала и просила прощения. Периодами она была отличной матерью. Я видела, как она боролась с зависимостью. Она часто ругалась с отцом из-за того, что прошел уже почти год после его увольнения, а он все так и не устроился на новую работу. Однажды я слышала, как отец уговаривал ее принять дозу, уверяя, что после этого ей станет легче. А она отказывалась.