Задолго до того, как он был осужден за попытку воспользоваться своей властью для назначения нового сенатора США после избрания Барака Обамы президентом, губернатор Род Благоевич подписал закон об этике должностных лиц и служащих штата Иллинойс. Этот закон требует, чтобы примерно 175 000 государственных служащих и назначенцев тратили один рабочий час каждый год на прохождение онлайн-курса по этике, который охватывает все – от правил найма и закупок до ограничений на лоббирование правительства сразу после службы в нем и мошенничества с табелями учета рабочего времени. Инструкция по этике звучит разумно – кто может возражать против того, чтобы раз в год напоминать всем о том, как быть честным государственным служащим? Но это обучение обходится государству в миллионы долларов каждый год только из-за потерянного часа производительности, даже не считая затрат на разработку и распространение курса, напоминания людям о необходимости его прохождения, применение последствий за несоблюдение и так далее [16].
Чтобы судить о том, оправдан ли с финансовой точки зрения обязательный тренинг по этике, нам нужно знать несколько вещей. Во-первых, предотвращает ли обучение работников какие-либо непреднамеренные проступки? Если да, то насколько большой ущерб такие поступки могли нанести? Во-вторых, устраняет ли тренинг какие-либо преднамеренные нарушения? Например, будет ли у человека, который пытается вымогать взятки, чтобы продать место в сенате, меньше шансов сделать это после прохождения часового курса о том, какие подарки можно, а какие нельзя принимать? В-третьих, выигрывает ли государство, финансово или иным образом, от возможности утверждать, что все сотрудники прошли курс обучения этике? Наконец, предотвратит ли инвестирование этих средств в другие мероприятия, такие как аудиты и инвестиции, большее количество мошенничеств, чем ежегодное обучение? Насколько нам известно, если эти вопросы и были заданы, то ответы на них не были обнародованы. Но, не задавая таких вопросов и не отвечая на них, как мы можем определить, стоит ли проводить обязательное обучение по вопросам этических нарушений? [17]
ВАМ ТОЖЕ СЛЕДУЕТ ПОДУМАТЬ, НЕ БУДЕТ ЛИ ЛУЧШЕ ДЛЯ ВАШЕГО ДУШЕВНОГО СПОКОЙСТВИЯ НЕ ПАРИТЬСЯ ПО ПУСТЯКАМ И СМИРИТЬСЯ С ТЕМ, ЧТО ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ ВАС ОБЯЗАТЕЛЬНО ОДУРАЧАТ.
Иногда, когда организации принимают меры по предотвращению или поимке мошенников, они непреднамеренно предоставляют «дорожную карту» для того, чтобы аферы сходили преступникам с рук. В марте 2022 года Джейми Петроне, бывший администратор отделения неотложной медицины Йельской больницы, признала себя виновной в хищении более 40 миллионов долларов в течение восьми лет. Медицинская школа Йельского университета относительно упростила для уполномоченных сотрудников совершение покупок на сумму до 10 000 долларов, но суммы, превышающие эту, подвергались дополнительной проверке. Петроне заказала компьютеры, планшеты и другое оборудование, предположительно для студентов-медиков, организовав закупки таким образом, чтобы каждая из них была ниже установленной цены. Затем она отправила закупленную технику в компанию в Нью-Йорке, которая перепродала ее и перевела деньги в еще одну фирму. Йельский университет полагался на ограничение, чтобы сократить масштабы своих потерь, но оно позволило таким людям, как Петроне, легко скрыть тысячи мошеннических покупок от проверки. Только когда осведомитель сообщил чиновникам Йельского университета, что Петроне загружала заказанное ею компьютерное оборудование в свою машину, они начали расследовать ее прошлые закупки [18].
Банки в Соединенных Штатах обязаны сообщать федеральному правительству о депозитах на сумму более 10 000 долларов наличными по аналогичным причинам. В отличие от больницы Йельского университета, в банках есть автоматизированные системы, позволяющие определять, когда люди разбивают транзакцию большего размера на несколько более мелких. «Структурирование» депозитов таким образом незаконно, поскольку единственная логичная причина разделить их таким образом, чтобы они были ниже предельного уровня, заключается в сокрытии незаконной деятельности, такой как отмывание денег [19].
Большинству организаций не хватает ресурсов для внедрения систем, которые банки используют для предотвращения мошенничества. Йельский университет, несомненно, предпочел бы не терять 40 миллионов долларов из-за растратчика, но можно ли действительно предотвратить повторение подобного? Можно было бы снизить критерий для проверки, скажем, до 1000 долларов, чтобы кому-то вроде Петроне было сложнее украсть так много и так быстро. Но это потребовало бы большей бюрократии для всей организации и ее сотрудников, подавляющее большинство которых не совершает серьезных махинаций с покупками. Как и в случае с законом штата Иллинойс об обучении этике, предотвращение обмана может иметь неблагоприятные краткосрочные и долгосрочные последствия для эффективности и морального духа сотрудников. Это взрослый эквивалент наказания целого класса средней школы за то, что один придурок ведет себя неадекватно.
Если существует установленное ограничение, обязательно найдутся люди, которые будут пытаться его обойти. Ранее мы обсуждали, как закон Бенфорда выявил незначительное налоговое мошенничество: люди с большей вероятностью сообщали о доходе чуть ниже 50 долларов, если это означало снижение их налогов на крошечную сумму. Аналогичным образом CDC, несомненно, знал, что пятнадцатиминутный перерыв в отслеживании контактов оставит некоторых людей, подверженных риску заражения COVID-19, неосведомленными об их риске. Но для того чтобы отслеживание контактов стало возможным, должен быть установлен какой-то стандарт, однако некоторые люди будут подрывать ценность любого стандарта. Например, школы в Биллингсе, штат Монтана, каждые пять минут меняли порядок рассадки учащихся, избегая порога CDC, но, возможно, увеличивая вероятность распространения инфекции внутри классов [20].
Установление новых правил для предотвращения мошенничества может положить начало восходящей спирали регулирования. Профессиональным велосипедистам, таким как Лэнс Армстронг, годами сходил с рук допинг на «Тур де Франс» и других гонках, потому что они знали, как нарушать правила, не будучи пойманными используемыми в то время тестами. Когда новые тесты позволили обнаружить лекарство, гонщики, которые хотели схитрить, перешли на другие препараты. Если они знали, когда их будут тестировать, они планировали прием допинга таким образом, чтобы он по-прежнему приносил им пользу, но не обнаруживался в их моче во время анализа. Спортсмены также начали использовать допинговые методы, которые увеличивали уровни веществ, таких как тестостерон, естественным образом. Поскольку гонка в совершенствовании тестирования и уклонении от него продолжалась, новые анализы старых образцов иногда выявляли мошенничество, имевшее место годами ранее. Но всегда были и, вероятно, всегда будут способы избежать какого-либо регулирования.
Постоянный цикл новых правил и новых уловок является неизбежным следствием экономических стимулов для успешного обмана. Но тот факт, что мошенничество постоянно развивается, не означает, что вы должны быть его жертвой [21].
НИКТО НЕ ЗАЩИЩЕН ОТ ДУРАКОВ
Ранее в этой книге мы описывали доверие как тип приверженности – устойчивое предположение о том, что конкретный человек