– Скоро солнцу вставать, – сказал один из них на ломаном дарешском. – Вам здесь плохо быть. Должны уйти. Хотя это и вы есть. – Говорящий доброжелательно посмотрел на аистёнка, но лишь искоса, и сразу отвернулся.
Даже если это мы? Рена удивилась.
– Вы знаете, кто мы и откуда?
– Один из братьев узнал вас, – сказал второй, и его губы расползлись в невероятно широкой, восторженной улыбке. – Плод тысячи языков и друг! Наш род благословлён твоим визитом!
Рена бросила взгляд на Тьери. «Ну вот, меня и здесь знают!»
Он ответил ей понимающим взглядом и слегка поморщился: нетрудно догадаться, какие мысли пробежали у него в голове. «Если бы только у них не было этой склонности к отвратительным прозвищам… и такого отвратительного акцента…»
Но то, что они сказали, похоже, подтвердило опасения Тьери. Посланников Совета не пустили и на порог жабьего гнёзда. Рена задумалась. Что ещё можно сделать? Полужабы развернулись, собираясь уйти. Неразговорчивые, это точно.
– Я хотела бы лично поблагодарить братьев, которые нас спасли, – обратилась к ним Рена. – И брата, который правит этим гнёздом.
Оба земноводных неуверенно переглянулись и робко повернулись к Рене.
– Надо спросить, – почти хором пробормотали они, на этот раз на родном языке. Они поспешно скрылись в боковом коридоре, и хлопанье их ног по сырому каменному полу быстро стихло. Рена перевела спутникам их слова.
– А вдруг получится, – с надеждой сказал Тьери, снова с облегчением приваливаясь спиной к стене пещеры. – Особенно если сделать вид, что сейчас мы разговаривали не с теми же, кто вытащил нас с острова.
– Ох. Боюсь, что я не отличу одного человека-жабу от другого.
– У них немного разные рисунки на коже. Особенно если присмотреться. Но этих двоих я узнал по голосам. – Тьери похлопал себя по перепончатой коже. Вероятно, он думал, как залатать множество маленьких дырочек от жал. – Кстати, я уверен, что с тобой они захотят поговорить о тех словах, которые ты выкрикнула в самом конце. Иначе они давно бы уже выкинули нас на поверхность – вряд ли им в самом деле нужна наша благодарность.
– Ох, – сказала Рена во второй раз.
– А что ты тогда крикнула? Что это значит? – не отставал Тьери.
– Они хорошие, эти жабы, – неожиданно вступил в разговор Руки, и Рена мысленно поблагодарила мальчика. – Но от них странно пахнет.
– Наверное, они говорят то же самое о нас, – сухо заметил Тьери.
– Расскажи нам о них, – поспешно попросила Рена Тьери. – Пока они не вернулись. Что они любят делать? Что им нравится?
– Хм. Трудно сказать. – Тьери пожал плечами. – Жабы весьма прожорливы. Взрослый человек-жаба съест всё, что попадётся ему на пути. Они ужасно любят музыку… и как только услышите, сами поймёте, что я имею в виду, когда говорю «ужасно»…
Больше он ничего добавить не успел, потому что двое полужаб вернулись.
– Идите за нами, – сказали они.
Рена торжествующе посмотрела на спутников. Но Тьери нахмурился.
– Солоноватая вода, для чего эти штуковины? Какие-то новые традиции.
Теперь и Рена увидела, что люди-жабы держат в руках три чёрные тряпки, которыми двум людям и аистёнку предстояло завязать себе глаза. От ткани воняло дохлой рыбой. Рена чуть не зашипела, когда ткань наполовину закрыла ей нос, а Руки невольно присвистнул про себя.
– Ну вот такое гостеприимство, – сказала Рена, затягивая узел на затылке. Путники остались в полной темноте и в полной власти жаб. «Они нас не тронут», – снова и снова убеждала себя Рена, но мурашки всё равно покрывали её руки. Неужели они узнали тайну? Может, жабы скрывают что-то такое, чего Рена и её друзья не должны видеть? Или глаза им завязали просто из предосторожности?
Влажная рука с перепонками между пальцами робко коснулась её локтя, указывая направление. Рена нерешительно пошла вперёд. Прикоснувшись к источнику, она стала ощущать ауру деревьев и растений гораздо отчётливее, чем раньше. У неё словно открылся третий глаз, который помогал ей лучше ориентироваться в темноте. Но здесь растений не было, только камень.
Рена прощупывала окружающее пространство всеми органами чувств. Она слышала дыхание Тьери, шаги Руки, мягкое эхо собственных шагов. Пахло прохладой и свежестью. Лёгкое движение воздуха подсказало Рене, что наверху, вероятно, есть ещё один выход. Её ноги зашлепали по тёплой воде. Затем раздались тихие звуки каких-то существ неподалеку, потом тихий всплеск, когда что-то или кто-то внезапно нырнул. Донесся слабый запах жабьего помёта. Наконец, девушка услышала короткие негромкие отзвуки.
– Как тебя зовут? – спросила Рена у проводника-полужабы, чтобы отвлечься. – Ты ведь один из тех, кто нас спас, верно?
– Да-да-да, – послышался в ответ робкий, но удовлетворённый голос. Человек-жаба, похоже, совсем не ожидал, что она обратит на него внимание. – Меня называют Уу’нак.
– Я благодарю тебя, Уу’нак, тебя и твоего друга, – тихо сказала Рена, ломая голову над тем, что бы ещё спросить у человека-жабы. – Ты давно живёшь здесь?
– Много зим. Все мы вместе. Мы поём.
Рена почти ничего не понимала. Она знала только, что разговор прерывать нельзя. Он словно стал тонкой шёлковой нитью, перекинутой через разделявшую собеседников пропасть.
– Что…
– Тише, – прошептал проводник. – Ты можешь увидеть снова, ты можешь увидеть. Мы здесь.
Рена быстро перевела его слова, обращаясь к Тьери:
– Мы можем снять повязки.
Она развязала узел и позволила ткани соскользнуть с головы. Их привели в тускло освещённую небольшую комнату, в которой стоял бассейн с тёплой водой. Из него поднимался пар. В центре бассейна возвышался серый, изрезанный бороздами камень, освещённый несколькими лунными рыбками, резвящимися в воде. Рена огляделась в поисках друзей. В недоумении она увидела, что Тьери согнулся в церемонном поклоне. Но перед чем?
Камень моргнул. Рена поняла, что это очень большой человек-жаба, седой от старости. Из воды торчала только часть его головы. Она поспешно поклонилась.
– Люди так утомляют, – сказал старик-жаба. – Не причиняют столько хлопот, как кусаки, но почти.
– По крайней мере, чаще всего они не кусаются, – поспешно ответила Рена. Она уже решила, что не станет упоминать о нападении на границе Озерного края. – Вы спасли нам жизнь. Я вам благодарна.
Старый человек-жаба перешёл на свой язык, не желая и дальше мучиться с дарешским диалектом.
– Позволь мы умереть Женщине Тысячи Языков и Другу Каждого, наши братья никогда бы не простили, о нет!
Рена мысленно с ним согласилась. У неё было много друзей среди полулюдей. Рена неторопливо перевела Тьери слова Серого. Большие золотистые глаза жабы открылись и с забавой посмотрели на Рену. Что его так рассмешило?
– Может быть, и хорошо, что вы здесь, – доносился из тёплого пруда приглушённый голос. Рена задумалась, в чём же дело. К чему клонит этот властитель?
– Это хорошо, – повторил старый человек-жаба, и его широкий рот искривился в улыбке. – Вы нам пригодитесь. Ценные вы… Заложники. Другие люди станут держаться подальше от нашего логова.
Судя по всему, они попали из огня да в полымя.
Тавиан опустил голову на руки.
– Это я во всём виноват.
– Вовсе нет! Тебе расставили ловушку. У тебя не было шанса нам помочь. Если бы ты не сопротивлялся, тебя бы просто убили. – Отказываясь успокоиться, Аликс расхаживала по комнате.
– Как насчет прогуляться в змеиную яму? – спросил он. – В конце концов, мне разрешено остаться в замке до восхода второй луны, я прав? – Он ударил кулаком по стене. – А может, я никуда и не пойду. Я не оставлю тебя одну после того, как они пытались тебя убить.
«Змеиной ямой» называли злачное место в Скальном замке, где многие жители проводили свободное время. Здесь можно было посидеть с компанией, поговорить и развлечься. Своё название комната получила благодаря рельефам на стенах, изображавшим людей-гадюк.
– Ладно, пойдем в змеиную яму, – сказала Аликс, усмехнувшись. – Проведём