Вадим просыпается с удовлетворенным стоном, тиская меня, как приятную на ощупь игрушку.
— Ты такая гладкая, мягкая, — сонно шепчет, притягивая меня к себе. Мы так и уснули, без одежды, и я всю ночь грелась об него, ибо тонкого одеяла, едва скрывающего ноги, не хватало на двоих, и теперь он жмётся ко мне, упираясь в зад крепким стояком. Пора выбираться, пока он не захотел продолжения этой ночи.
— Можно, я встану, — прошу его, так и не придумав, как выскользнуть из его объятий и получаю категорический отказ. Ловушка захлопнулась — просунув руку под меня, крепко обнимает за плечи. Головка члена упирается в промежность, и он помогает себе рукой, протискивая его в меня. Смазки почти нет, он идёт туго, лёгкая боль и те же приятные ощущения, что я испытывала вчера каждый раз, как он старался загнать пенис поглубже, сливаются внутри. Но как же обидно мне быть обычным средством для удовлетворения его похоти. Просто тело, и ничего больше... Тело, которым он попользуется и лишит жизни, словно она ничего не стоит.
Гадкие мысли без конца лезут в голову, и я перевариваю каждую молча, пока Вадим, получив, что хочет, одевается и принимается за процедуры. Положение с каждым днём становится хуже и хуже, Стрела выяснил, в какой больнице лежит моя сестра, узнал, что у неё всё в порядке, на днях будут выписывать, и, поскольку Саша, её муж, будет в этот день работать, от моего имени он пообещал встретить её вместе со знакомым на машине и отвезти обратно в Благодатное. Киру насилуют уже двое. А я... Я начинаю ненавидеть собственное тело за то, что ему приятны его ласки. Нужно бежать, и как можно скорее.
Стрела отпускает меня к подругам. Кира уснула на мокрой от слёз подушке, и пока она спит я решаю поговорить с Оксаной. Извиниться за то, что назвала её сукой.
— Прости и ты, — отвечает она. — В самом деле, не хватало нам ещё из-за маньяков ссориться. Да и я наговорила фигни всякой. Кира всё утро прорыдала. Плохо это всё.
— Ну и когда, Оксан? — перехожу на шёпот. — Когда уже пойдём? Они скоро в конец озвереют.
— Завтра пойдем с утра, — не раздумывая, говорит она, — часа в четыре. Как раз машин на трассе побольше будет. Надо вас как-то отмазать сегодня.
— Как ты отмажешь?
— Не знаю. Придумаем что-нибудь.
— А если тебя заберут?
— Как заберут, так и вернут, — улыбается в ответ Оксана. — Главное, чтобы зубы не выбили, остальное стерпим.
Иногда мне кажется, что она вообще ничего не боится. Если я ожидаю вечера с тревогой, то она держится молодцом и подбадривает поникшую Киру, обещая помешать братьям.
Жаловаться Кира, как обычно, не стала, но я вижу, как подруга морщит нос, присаживаясь на твёрдый стул. Сидит, опустив взгляд, в то время как Клим и Серый смотрят только на неё. Видимо, думая об одном и том же — как будут снова пользоваться ей этой ночью. Спасение приходит откуда не ждали — Стрела после ужина приказным тоном велит им разойтись по комнатам и оставить мою подругу в покое. Это значительно облегчает нам задачу, настроение поднимается и вера в положительный исход только крепнет, особенно когда Вадим без возражений отпускает меня ночевать с подругами.
Оксана берет вахту на себя, убедив нас в том, что в последнее время её мучает бессонница, и обещая разбудить нас в нужное время. Но из-за волнения сон не идёт и ко мне. Проваливаюсь на несколько минут и снова распахиваю глаза. Пока в камеру не приходит Стрела — тогда даже дремоту снимает как рукой. Мы договаривались, что Оксана попросит его оставить меня в покое, якобы я снова неважно себя чувствую. Она не отклоняется от плана и в точности повторяет ему мои слова, я же в это время прислушиваюсь к их тихому разговору.
— Пойдём, если хочешь, — щебечет она ласковым голоском. Либо это какая-то часть ее плана, либо она сходит с ума. Никогда бы не подумала, что моя подруга страдает мазохизмом.
— Любишь трахать мужиков своих подруг? — спрашивает он.
— Я что-то пропустила? Когда это ты успел стать её мужиком?
— Не передергивай. Это она тебя попросила так сказать?
— Какая разница, она или не она. Если отказываешься, то иди нахрен тогда.
— Один раз уже получила за свой язык, хочешь еще? — от холодной ярости в его голосе по спине ползут мурашки. Уверенный, что в смерти его жены виновна я, он разговаривал со мной точно так же. Кровь в жилах застывала от этого тона.
— Да ладно, Вадим, всё нормально у тебя, да? Мы с тобой не так договаривались, вот вообще не так. Обманул меня и спишь спокойно?
— Обманул тебя, говоришь? — усмехается Стрела. — Как и ты меня. Так что, мы квиты, Оксана.
И не смей говорить Диане. Себе же хуже сделаешь.
Слышу удаляющиеся шаги, но разговор не окончен. Напоследок Оксана задает Вадиму вопрос:
— И с каких пор тебя волнует мнение Дианы? Ты же всё равно убьешь её.
— Можешь об этом не беспокоиться, — уже с улыбкой в голосе отвечает ей мужчина. — Обещаю — ты этого не увидишь.
Глава 13
Только услышав, как Стрела запирает дверь, я, раздираемая любопытством, разворачиваюсь и задаю Оксане вопрос:
— О чем это вы сейчас разговаривали?
— Господи, ты чего не спишь? — в комнате темно, но я вижу её силуэт, подруга в испуге хватается за сердце.
— Не спится, так о чём разговаривали, Оксан? Кто кого в чём обманул? Ты что, с ним общалась раньше?
— Да тише ты, разбудишь Киру, ты лучше подумай, как мы выбираться будем отсюда, — подруга увиливает от ответа. В голосе сквозь спокойствие пробиваются тревожные нотки.
— Не заговаривай мне зубы, давай, выкладывай, я не отстану от тебя, — понизив тон голоса, настаиваю я. — Что за тайны?
— Ой, да там ничего особенного. Выберемся, я расскажу тебе.
— Говори сейчас.
— Ой, блядь, вот дотошная же, ладно, он писал мне раньше. Месяц или два назад, точно не помню. Ну, мы пообщались, и я его заблокировала. Всё.
— Нет, не всё, почему ты не говорила? И о