Медленно поворачиваюсь к Артёму. Он стоит и ухмыляется.
– А мне не позвонили, – растерянно моргаю.
– У нас с тобой сегодня выходной. Завтра позвонят, – целует меня в кончик носа.
– Ты знал, что он не доживёт до приговора? – медленно доходит до меня.
– Конечно, – кивает Артём. – Кто бы ему дал? – хмыкает он. – У Салтыкова было три с половиной месяца агонии, Яр. Лев собственными глазами смотрел на то, как мы топчемся по осколкам некогда идеального мира, который он так тщательно создавал. И эти осколки медленно, по одному врезались ему в мозг, причиняя адскую боль и расшатывая психику. Ты же видела его на последних заседаниях, – напоминает. Киваю. Лев действительно не выглядел здоровым.
– Всё, чего мы хотели добиться этим процессом, мы добились. Ублюдок практически сломался. Наша с Ромкой охранка не пострадала. А теперь ещё и вы с Вестой не только в безопасности, но и стали наследницами его маленькой империи. Понимаешь… – косится на вошедшую на кухню дочку и договаривает тише, – Мы не могли допустить его перемещение в психушку. Понятно, что это не рядовая больница и там никто не будет с ним сюсюкаться. Но могли возникнуть те, кто захотел бы его вытащить по тем или иным причинам. Оттуда это сделать проще. Я не готов вами рисковать. Твой демон мёртв. Тебе больше нечего бояться, а следак, помогавший нам, свою звёздочку всё равно получит.
– Не верится, что Льва больше нет, – утыкаюсь лбом Тёме в грудь. – А почему ты мне сам не рассказал?
– Надеялся сделать это завтра. Не думал, что эту информацию уже сегодня запустят в новости. Прости, – быстро целует меня в губы.
– Мама, мы кушать будем? – подаёт голос Веста.
– Да, конечно, – улыбаюсь ей. – Конечно, будем.
Накладываю им картошку. Ставлю на стол корзинку с ломтями мягкого хлеба. Сажусь и ковыряюсь в своей, улыбаясь всё шире. У меня вырывается нервный смешок. Артём заметно расслабляется.
Неужели он думал, что я буду обвинять его в чём-то? Он спас меня и моего ребёнка. Он стал нашей опорой. Проводником в мире, который нам казался незнакомым и очень пугающим. Он возится с нами. Встаёт по ночам к Весте, если она плачет. Успокаивает меня, когда мне снятся кошмары. Он всегда рядом. Я не знаю, как справилась бы без него, без Катерины и Ромы.
Тёма ест, довольно морщась. Хлебом собирает остатки подливы с тарелки. Веста повторяет за ним. Демонстрируют мне чистую посуду. Так приятно, что хочется плакать. От счастья. От него я ещё ни разу не плакала, хотя думала, что со Львом у меня всё идеально.
Мой мужчина моет посуду. Дочка под его чутким руководством вытирает тарелки полотенцем. Мне не дают ничего делать, я же готовила.
– Почитаешь мне сказку? – просит у него Веста.
– Беги, выбирай. Я сейчас приду, – отсылает малышку Артём.
Подходит ко мне. Присаживается на корточки. Забирает в свои ладони мои и подносит к лицу. Водит губами по коже. Целует пальцы.
– Ответишь честно? – смотрю в его серые глаза, ставшие мне родными за последние три с половиной месяца.
– Не знаю. Ты сначала спроси, – целует меня в запястья и выше по предплечью. Одновременно и щекотно, и очень приятно.
– Ты обещал всё мне рассказывать, – напоминаю ему.
– Помню. Спрашивай, Яр.
– Ты убил Льва?
Его взгляд темнеет. Мужественное лицо становится суровее. Скулы острее, а зубы сжимаются до скрипа.
– Я обещал тебя защищать, – тихо отвечает Артём.
– Спасибо, – обнимаю его за сильную шею. Он теряет равновесие, падает на колени, обнимает меня за талию и прижимается к губам.
Эпилог
Всё же свой дом – это круто. Я всерьёз задумываюсь о том, чтобы и нам прикупить здесь уютное жильё. Свежий воздух, тишина, пахнет деревом, летом скошенной травой, а зимой морозом. Никогда бы не подумал, что у него есть свой запах. Здесь он ощущается отчетливо. Необъяснимый, но вкусный.
Яре с Вестой очень нравится сюда приезжать. Наша принцесса с Ромкиным Никитой целыми днями носится по улице. Домой не загонишь. Сегодня исключение. Мы с ними наряжаем высокую пушистую ёлку, пока Яра, Катерина и её мама крутятся на кухне, готовя праздничные закуски.
Малышня визжит, спорит о том, какую игрушку куда лучше повесить. Младшая сестрёнка Катерины закатывает глазки и улыбается. Ну да. Она же вся такая взрослая. Хотя на самом деле очень любит играть с Никитой и Вестой. Девочка немного окрепла, ей сняли часть ограничений, и она заметно расцвела.
– Слушай, ну всё удачно сложилось, – говорит Ромыч, поднимая Никиту повыше, чтобы он повесил большой синий шарик с серебристой веточкой поближе к макушке новогоднего дерева.
– Согласен. Я даже не рассчитывал, что огласка моего «выступления» при захвате Салтыкова сделает нам такую рекламу. На открытие курса по самообороне у нас уже практически полная группа.
– Угу, – кивает друг. – Начнём с общих занятий. Потом подтянем индивидуальные, и будет нормально. В следующем году нам нужно помещение побольше. Спортивный зал надо расширять, а лучше разделить, для курса отдельный необходим. И тир я бы побольше сделал.
Киваю. Мы стабильно хорошо растём. Самооборону для девочек у нас из спецов почти никто не преподаёт. Не хотят возиться. А бывшие спортсмены не знают тех нюансов, которые знаем мы, так сказать, крещённые боем.
– Что ты там говорил про индивидуальные занятия с девочками? – ревниво урчит Катерина, обнимая мужа. Ромыч тает и украдкой её целует, пока не видят дети.
Я иду к Ярине и бессовестно оттаскиваю её от стола, заставленного тарелками с заготовками будущих вкусняшек. Целую в нос и ухожу курить. Рома присоединяется через пару минут. Довольный до невозможности. Окончательно налаживается у них. У нас с Ярой тоже всё неплохо. Настолько, что в кармане зимней куртки у меня припрятана заветная коробочка с кольцом.
Банально, наверное, делать предложение любимой женщине под бой курантов, но в нашей жизни столько всего оригинального, что иногда хочется именно вот такой банальщины. Посмотрим, что из этого выйдет. Я немного волнуюсь.
– Держи, – Суворов протягивает мне белый бумажный конверт.
– Что это? – выпускаю в пространство густое облако из сигаретного дыма и пара.
– Новогодняя сказка, – хмыкает друг, – конец у которой ещё не написан.
Вскрываю. Подношу листы к уличной лампочке. Вчитываюсь. Короткий ёжик волос на