Теперь все смешалось, и разобраться в том, что ты раньше знал, или, вернее, в чем был практически уверен, стоило больших усилий.
Животный и растительный мир Аокигахара, замещаясь симбионтами, создавал новые круги и пищевые цепочки, перераспределяя установленные миллионами лет правила по-новому, с учетом новых ролей и полностью игнорируя присутствие рядом с собой человека. Будто изначально зная, что роль этого персонажа уже сейчас второстепенна, а в дальнейшем будет вычеркнута навсегда.
Хотя, может быть, все совсем не так страшно, как то, что сейчас обрисовал находящийся в напряжении от пережитого стресса мозг.
Такаси каждый вечер просматривал новостные каналы, в которых давались обзоры последних открытий отечественных и зарубежных ученых. И некоторые из их доводов были вполне разумными.
Симбионтами становились только небольшие организмы. Белки, птицы, собаки, дикие кошки, небольшие парнокопытные. Медведя-симбионта или слона с горящими зелеными глазами еще никто не встречал. Также не было зарегистрировано ни одного случая превращения в симбионта рыбы или земноводного. И насекомых тоже. Муравьи и всякие жуки с пчелами – все они оставались прежними. Данная ситуация пока что не находила никакого научного подтверждения. Но всем, по мнению Такаси, было все равно. Проблем хватало и без этого. А вот то, что морепродукты оставались прежними, для Японии было просто благодатью богов. Это позволяло не исключать их из рациона. Домашний скот и многие из видов культурных растений гибли или превращались в симбионтов.
Рация на плече тихо пискнула и зашипела помехами входящего сигнала.
– Кобан – Такаси. Как принял?
– Принимаю хорошо.
– Такаси, как слышно? – Голос из динамика принадлежал, по всей видимости, Мацууро. Хотя точнее сказать Такаси не взялся бы. Да и все равно. Ему в последнюю неделю ничего не интересно. Ничто не может вызвать не то что всплеска эмоций, а даже простой улыбки и обретения потерянного им душевного равновесия. Обещали позвонить сегодня вечером, и он надеялся, что это будет звонок с хорошими новостями, которые успокоят Харуко, а с ней – и его.
– Сейчас хорошо. Я углубляюсь в лес. Связь сбоит. Ты сегодня со мной? Когда я ушел на маршрут, тебя еще не было. Меня выпускал твой сменщик.
– Да. Меня задержали в пути. Дорогу, по которой я обычно ездил, перекрыли аварийные службы и патрули.
– Причину не назвали?
– Пока все молчат. Но у меня есть знакомый, работающий в кобане, который относится к тому району. Я у него узнаю. Ты должен его помнить. Сасаки, с которым я тебя знакомил на праздновании Танабата два года назад. Помнишь?
– Да, – соврал Такаси и решил сменить тему: – Звонки есть?
Любые разговоры в последнее время начинали выводить его из себя. Эти пустые диалоги и ничего не значащие фразы не стоили потраченного на них времени. Они словно подчеркивали глупость и никчемность всего того, что накоплено в мире на сегодняшний день. Только в последние дни он начал понимать, что так же никчемно растратил и свою жизнь, разбрасывая свободное время совершенно впустую. И как он раньше находил во всем этом удовольствие и значимость?
Если бы мог, Ито, не раздумывая, поменял бы все это время на возможность услышать сегодня хорошую новость. Одну-единственную, действительно важную для него! Ту, что дороже всего, что он раньше считал важным и радостным.
– Нет, – ответил Мацууро. – Все тихо. Звонков нет.
– Продолжаю обход подконтрольной зоны периметра. Углубляюсь внутрь. Связь может пропасть.
– Принял тебя. Конец связи.
– Подожди! – вспомнил Такаси. – Кто патрулирует соседний квадрат?
– Какой именно?
– Северо-восток от меня.
– Это девятый. Там сейчас Катаяма.
– Передай ему, что у меня в квадрате опять полно майн. И еще одно. Сейчас пришлю координаты, отметь по ним появление пса-симбионта, зараженного бешенством. Пусть ОБЗ возьмет на заметку это место. Поблизости может быть природный резервуар. Не хватало нам тут второй лисьей деревни.
– Ну и утро у тебя выдалось сегодня!
– Да, как всегда. Ты же знаешь, мне везет на приключения.
– Принял. До следующего выхода на связь.
Ноги продолжили путь по маршруту. Такаси вспоминал праздник Танабата, на котором он двадцать пять лет назад впервые увидел Харуко. После этого она стала звать его своим Хикобоси – волопасом, а он нежно звал ее Орихимэ – прядущей принцессой. Они, как герои этой старой, красивой легенды, встретившись однажды, полюбили друг друга на всю оставшуюся жизнь. С той лишь разницей, что в легенде отец Орихимэ разлучил влюбленных, разделив их по разные стороны реки, и запретил им встречаться чаще одного раза в год, в седьмой день седьмого месяца.
И это было не то что бы символично – Такаси не любил это слово и никогда его не использовал, но сам факт того, что он и Харуко познакомились именно в день праздника великой любви и верности, создав в дальнейшем семью, много раз вызывало в его душе покой, надежду и веру в правильность своего выбора и неслучайность той давней встречи.
В летние, ясные ночи Ито часто поднимал взгляд к черному, бездонному куполу неба. Сейчас, в двадцать первом веке, скованные земными заботами люди все реже и реже смотрят наверх. Все чаще их взгляд опущен к земле, зорко следя за тем, чтобы человек, двигаясь вперед, не упал – в прямом или косвенном смысле слова. Может быть, желание чаще поднимать глаза ввысь приходит с годами, когда возраст уже дает понемногу о себе знать, а накопленный опыт позволяет использовать не только ум, но и разум. Такаси точно не знал, но всегда старался найти в чернеющей дали бескрайнего космоса яркую точку Веги, горящую в созвездии Лиры, Альтаир в созвездии Орла и разделяющий звезды влюбленных Млечный путь, рекой стелящийся по небосводу.
Шаги стали глуше. Под ногами мягко шуршали опавшая листва и хвоя. По сторонам тропинки, почти смыкаясь над головой, росли вечнозеленые дубы, сосны, кипарисы, многоплодник. Лес жил своей собственной жизнью, слишком незаметной и медленной для человека. Равнодушный ко всему, что происходило вокруг него и с теми, кто ежедневно вторгался в его зеленые владения. Так же, как и много веков назад.
Впереди показалась знакомая предостерегающая отметка. Справа, раскинув сухие, искривленные ветки, стояло одно из дзюбокко Аокигахара. Когда-то оно было обычным деревом, родившимся и росшим по законам своих собратьев до того момента, пока земля под ним не обагрилась кровью. Три года назад возле этого дерева был обнаружен труп молодого человека, покончившего с собой. Его кровь из перерезанных артерий и вен залила корни, превратив дерево в злого