Как вы видите, нам не удалось приблизиться вплотную к огражденной территории. За несколько метров до нее выставлено оцепление, охраняющее периметр аварийной зоны. Как сообщили официальные источники, провал полотна шоссе произошел сегодня рано утром, и только поэтому никто не пострадал. Причины провала на данный момент точно установить не удалось. Сейчас вы можете видеть, как в зону аварии входит исследовательский отряд в костюмах высшей биологической защиты. В связи с этим одной из версий случившегося можно смело назвать симбионта…
От просмотра экстренного выпуска новостей полицейских оторвало появление в участке трех сослуживцев.
– Мы сейчас вам такое расскажем! – Ясуда, уже переодевшийся в «чистую» гражданскую форму, стряхивал капли дезинфекционного раствора с коротких черных волос. – Я думал, что за время работы здесь повидал уже все, но это…
– Ясуда! – Сидящий за столом Мацууро жестом остановил его: – Потом.
– Что случилось? – Тот завертел головой, оглядывая хмурые лица сослуживцев. – А где Катаяма?
– Он столкнулся в девятом квадрате с двумя бешеными лисицами. Одна укусила его. Он сейчас в больнице. Врачи обещают обработать рану, ввести сыворотку и отпустить. Надеюсь, с ним все будет хорошо. Это же не собака. Тут другое… – Катаяма помолчал несколько секунд, будто собираясь с мыслями. – Такаси. – Он протянул полицейскому сложенный вдвое листок бумаги, вырванный из еженедельника. – Это тебе.
Такаси, ничего не понимая, взял протянутый ему листок и ощутил, как сердце в груди на мгновение замерло, а затем начало биться в три раза быстрее, пока он разворачивал и читал письмо, написанное знакомым вот уже двадцать пять лет почерком.
«Любимый Хикобоси, сегодня подтвердилось самое худшее. Данные компьютерной томографии не обманули: у меня туберкулез. Анализы были готовы сегодня днем, и они подтвердили опасения доктора Ивата. Он выражает искренние соболезнования и скорбит вместе с нами, поскольку теперь мне остается только ждать. Лекарства от этого заболевания больше нет, и ни одно из медицинских учреждений не примет меня, поскольку теперь я источник опасной инфекции. По этой же причине я не могу оставаться рядом с тобой. Не хочу тебя заразить. Ты достоин жить дальше и быть счастливым. Твоя Орихимэ».
Такаси прочитал записку еще раз. Затем сложил ее и бережно убрал во внутренний карман.
– Мне очень жаль, – тихо сказал Мацууро.
– Как она оказалась у вас?
– Четыре часа назад камеры видеонаблюдения зарегистрировали проникновение на территорию Аокигахара. Сигнал от датчика пришел к нам на пульт, и я видел, как Харуко идет по тропинке, а затем сворачивает в чащу.
– Мацууро сразу же позвал меня. – В разговор вмешался молчавший до этого патрульный Хасимото. – Я взял мотоцикл и помчался к месту происшествия, но было уже поздно. Харуко отошла вглубь леса всего не несколько метров и быстро совершила то, что задумала.
– А я все это время пытался связаться с тобой по рации. Но, ты же знаешь…
– Да. Связь в лесу не всегда берет, – растерянно кивнул Такаси, думая о чем-то своем. – Где она сейчас?
– Мы решили, что не нужно ее трогать. Возможно, ты захочешь похоронить ее на кладбище, а не сообщать «носатым» из ОБЗ. Если что, мы поможем. У меня есть связи в одном из храмов…
– Нет. – Такаси направился к двери. – Не надо звонить в храм. Свяжитесь с ОБЗ.
– Ты куда? – спросил Мацууро, но стоявший рядом Хасимото положил руку ему на плечо, давая понять неуместность этого вопроса.
Такаси снова шел привычным маршрутом. Его окружала ночь, полная забытых запахов леса. Обоняние, лишившись защиты респиратора, посылало в мозг чарующие ароматы сырости, шишек, прелой листвы, мха и чего-то еще, удивительно нежного и свежего, постепенно замещающегося усиливающимся запахом сероводорода.
Не замедляя шаг, Такаси ступил на середину Пятна.
Глава 4
2056 год. Казахстан. Катон-Карагайский район. 350 км к западу от города Усть-Каменогорск
Пот крупными каплями выступил на морщинистом лбу. Келлер, тяжело дыша, разогнулся, болезненно охнул, потирая ноющую спину, и посмотрел на стоявшего рядом Юнассона так, будто тот был виноват во всем, что происходило тут, и особенно в том, чем ему, великому и ужасному господину Тису Келлеру, приходилось сейчас заниматься.
Еще несколько месяцев назад от одного его взгляда трепетали сотни, если не тысячи работавших на него людей, послушных рабов, купленных с потрохами. И что в итоге? Его империя, бразды правления коей он вручил совету директоров, переезжая сюда, теперь недоступна. Все его накопленные на счетах миллиарды франков ничего более не значат. Теперь это всего лишь электронные цифры в компьютерной программе. По крайней мере, здесь. И теперь изолированный от мира бывший властитель впервые в своей жизни вынужден все делать сам, чтобы выжить.
Келлер с остервенением бросил на пол нож, найденный на кухне.
– У меня сил не хватает разрезать эту чертову кость! – Он сплюнул вязкую, густую слюну на труп миссис Юнассон. – И, похоже, нож уже затупился. Нужен топор. Или пила.
– Сомневаюсь, что тут есть пила. Скорее всего, только в селе. Или вообще в городе.
– Но пока Мюллер доберется до них и вернется назад, мы все здесь сдохнем от трупной вони. Пятна пошли. Значит, яд уже выделяется! Через несколько часов она начнет разлагаться и пухнуть, отравляя весь воздух.
– Может, закрыть сюда все двери? – предложил Бартли. – Изолировать помещение и врубить систему вентиляции на вытяжку? Я разобрался, как это делается.
– Изоляция холла повлечет за собой изоляцию всех нас. Мы не сможем обходиться без этой центральной точки. Сюда выходят двери и коридоры всего здания. А вентиляция может выйти из строя в любой момент. Вопрос с ней надо решать сейчас, пока еще день. – Келлер достал золотой портсигар и убедился, что в нем осталась последняя сигарилла. Надо приберечь ее напоследок. – Нужен топор! У тебя есть?
– Как раз забыл взять свой любимый набор топоров! Всегда с собой таскал, а тут вот оставил перед поездкой! Я кто тебе? Канадский лесоруб?
– Надо найти топор, – устало вздохнул Тис. – Я оправлюсь на поиски в подвал. Возможно, там что-то найду. А ты пока бери нож и срезай с костей жир и мясо. Чтобы мне было потом легче.
– Я не буду этого делать! – взвизгнул Юнассон. В его глазах отчетливо читались страх, паника и брезгливость. – Пусть этим занимается кто угодно, но только не я!
– Будешь, – сухо ответил Келлер. – Хватит визжать, как баба. Пора уже понять, что здесь больше никто за тебя