Проблема возникла, как только колонна, разделившись, начала движение вглубь континента. Дороги были вполне сносными, что удивило Эриха, но отсутствие ориентиров и отказ навигации практически сразу поставили экспедицию в затруднительное положение.
Человечество заканчивало пожинать плоды достижений технократичной эпохи. Сотовая связь, интернет, навигация – одним словом, все способы взаимодействия и получения доступной информации практически сошли на нет. Все выведенные на орбиту спутники военного и гражданского назначения постепенно прекращали свою работу. Даже геостационарные спутники, вращающиеся вокруг планеты на высоте и скорости, которые делают их пребывание на орбите практически вечным, через двадцать лет откажут и продолжат кружить бесполезным мусором.
Сейчас уверенная сотовая связь сохраняется только в Европе, Америке и Австралии. Весь остальной мир скатывается в середину прошлого века, экстренно переходя на проводную связь.
Хорошо, что в составе их части нашлись люди, которые сумели найти ориентир по появившимся на вечернем небе звездам и направили колонну в нужную сторону. Пройдя еще пару миль, колонна остановилась на ночлег. Военные разбили лагерь, разместив грузовые машины в виде импровизированной крепости и распределив между собой дежурство. Ночь прошла на удивление спокойно. Сон людей в лагере был нарушен только один раз, когда небольшая стая симбионтов-хищников подобралась к лагерю чересчур близко. У кого-то из караульных сдали нервы. Поднявшийся переполох удалось быстро погасить, и остаток ночи прошел без происшествий.
Утро, а за ним и день прошли в монотонной езде среди убивающего своей однотипностью пейзажа. Ближе к вечеру колонна вышла на асфальтированную дорогу, и скорость передвижения резко возросла. Возглавившему колонну американцу кто-то из компании, прокладывающей маршрут, предложил по рации сбавить скорость: мол, в незнакомой местности сильно разгоняться не стоит. Но американцу, видимо, как и многим другим, уже осточертели и пейзаж за окном и жесткое сиденье под задницей. Колонна продолжала держать приличную скорость, пока крытый тент впереди идущей машины не расцвел бутоном яркого взрыва. Секундой позже дошел громкий хлопок выстрела. В эфире тут же раздалась команда не выбегать из машин, военным – обеспечить охрану гражданских, а водителям – не сходить с курса. Напавшие из засады бандиты прекрасно понимали, что везет колонна, и терять воду в их планы не входило. Они будут стараться перебить людей, но сами машины и груз постараются сохранить в неприкосновенности. За подорванную машину сейчас наверняка уже кто-то получает по шее. С дисциплиной в африканских соединениях, должно быть, совсем плохо.
Сидящий за рулем Хартманн решил нарушить построение колонны, вдавив педаль газа в пол и уйдя с линии в сторону, чтобы, вырвавшись вперед, выйти из зоны обстрела как можно скорее.
Раздался звон. Лобовое стекло украсилось круглым отверстием, от которого мгновенно пошла в стороны рваная сетка трещин. Рядом вошли еще две пули. Открывшие огонь бандиты выбрали приоритетными целями водителей. Расчет был правильный: груз нужно было удержать в зоне контроля, чтобы как можно быстрее уничтожить живую силу противника.
Дожидаться, когда невидимый враг опять начнет бить по его кабине, Хартманн не стал. Он остановил машину и, открыв дверь, выпрыгнул наружу и закатился под днище кузова. Укрыться больше было негде. Он видел, как на землю выпрыгивают сидящие в кузове люди. Слышал звуки передергиваемых затворов оружия и крики в его адрес. Испуганные и злые, они ругались и кричали на него, призывая немедленно сесть за руль и продолжить движение. Кто-то даже попытался схватить его за ноги и вытащить из-под машины. Затем все потонуло в грохоте и вспышке взрыва, сменившихся безумным приступом боли, практически мгновенно погасившей сознание…
Как стало известно потом, бандитов спугнула военная группировка, по-видимому, имевшая численный и технический перевес. Тем, кто организовал засаду, пришлось спешно сматывать удочки, и главари банды решили взорвать оставшиеся машины. Вода, ради которой они потратили столько ресурсов и жизней своих людей, ускользала из-под носа. Пусть же не достается никому! По машинам было нанесено несколько ударов из ПЗРК, и Хартманн оказался погребен под обломками. Потом его, жестоко переломанного, тащили на себе до прибывшего военного транспорта те самые люди, которых он хотел бросить в начавшейся перестрелке.
Потянулись долгие месяцы непрекращающейся боли и страданий. Сперва в какой-то местной больнице, затем его перевезли в родную страну и начали лечить по-настоящему. Когда он узнал, что деньги для его перевода в Германию смогла достать Мет, Эрих едва не покончил с собой. Нетрудно было понять, что помощником в этом деле был ее таинственный друг, а по совместительству – его главный конкурент. Как же он ненавидел его и до сих пор желал ему самой страшной смерти!
Мет, кстати, ни разу не появилась в больнице, не написала и не позвонила.
Спасти Эриха вновь удалось только чудом, когда он, уже после выписки из госпиталя, в ожидании отправки в реабилитационный центр выпил бутылку пищевой кислоты, решив одним махом закрыть все счета и больше не мучиться. После этого был унизительный период реабилитации в психиатрической клинике, где ему здорово сломали мозг, вытравив из него все, что делало его личностью с твердым характером и своим списком целей.
Хотелось или нет, но пришлось начинать как-то жить с нуля. Учиться заново ходить, говорить и обращаться с обычными предметами остатками рук.
В конце концов, Хартманну удалось получить должность заведующего складом атомной станции Гронде. На другие вакантные места его, инвалида, брать никто не хотел. С тех самых пор он неотлучно сидит на территории АЭС, превратив склад в свое рабочее место и дом.
В дверь постучали.
– Открыто! – просипел Эрих.
Вставать было чертовски неудобно и больно. Обезболивающее только начало действовать, поэтому хотелось просто тихонько полежать. Постараться сделаться незаметным для боли, в надежде, что она, не найдя тебя, забившегося в угол, уйдет мучить другого. Но пришлось встать и проковылять до входной двери.
На пороге стоял худой, невысокий парнишка в больших очках. Зализанные назад волосы делали его лицо еще более вытянутым.
– Здравствуйте, Эрих. – Парень с опаской смотрел на искривленное гримасой боли, небритое и пожелтевшее лицо Хартманна. – Извините, если побеспокоил…
– Чего тебе надо, Тиль? – просипел он. Получилось довольно злобно и угрожающе. Тиль окончательно растерялся и уставился в пол. Несколько секунд Хартманн рассматривал парнишку, который, казалось, готов был расплакаться.
– Заходи, – наконец бросил Эрих и кивнул в