– Зачем обманывать? – спросил дракон.
– Зачем девушку в неловкое положение ставить? – в тон ему отозвалась я, намекая, что гордость у меня пока все же душит голод, а не наоборот.
– Ну, я могу ее усадить… – с плутовской улыбкой отозвался дракон. – Тут рядом с трубой вроде есть местечко… И вид на звезды с него открывается питательный.
– Может, занимательный? – поправила я принца.
– И он тоже, – согласился дракон и уточнил: – Так что?
Ну как перед таким предложением можно устоять?! Правильно, никак. Потому я и присела. А высочество – рядом. И мы смотрели на ночной город, мерцавший огнями, ели жареную отбивную с хлебом и говорили о сущей ерунде.
Когда же то ли с очень поздним ужином, то ли с весьма ранним завтраком было покончено, то я не удержалась от вопроса:
– Откуда у тебя вообще взялся этот бутерброд?
– Не успел поужинать во дворце, так что захватил с собой.
Судя по тому, как небрежно произнес это Ричард, перекусывал на бегу он часто. Хотя… Принц был не только адептом академии, где никому не делали поблажек за знатность и богатство, уча всех одинаково и сдирая три шкуры. Но, помимо этого, он являлся еще и наследником престола. А значит, несмотря на учебу, должен был вникать в государственные дела. Более того, преуспевать и в них, и на занятиях, как и положено будущему правителю, быть первым, идеальным… Неудивительно, что времени не то что на праздность, а на сон и еду, у дракона не всегда хватало… Только, подозреваю, мало кто об этом задумывался. Ричард отлично умел держать лицо. И за этой маской наследника престола многие не видели его самого. Настоящего. Порой усталого, голодного, сонного… Дракона из плоти и крови, а не наследника.
Поймав себя на этой мысли, я, улыбнувшись, произнесла:
– Захватил с собой и разделил со мной.
– Ну, кто девушку спасает, тот ее и кормит, – шутливо произнес Ричард.
– А девушка его за это благодарит, – не осталась в долгу я и, немного подавшись навстречу, едва-едва коснулась губами неотзывчивых сейчас мужских губ.
Кажется, дракон этого не ожидал. Кажется, впервые за все наше знакомство он растерялся. И кажется… я влипла! Потому как что-что, а ориентироваться в обстановке Ричард умел отлично! В следующий миг меня обхватили рукой за талию, придвинув к сильному телу дракона еще ближе, перехватывая инициативу.
Эй! Я хотела всего лишь подразнить! Ну, может, еще поставить красивую точку в этом вечере на крыше, чтобы один принц его точно не забыл. И еще самую малость проверить выдержку наследника. Ведь там, внизу, у запечатавшегося окна постирочной она почти треснула…
Но я не ожидала, что все это обернется таким оглушительным, стремительным, крышесносным (хоть черепица под нами и осталась на месте) поцелуем!
Пока я судорожно соображала, как сбежать, Ричард усилил натиск и… Стало очевидно, что еще немного – и спасать мне придется вовсе не жизнь…
Рука Ричарда скользнула меж пол плаща, и я ощутила, как горячие мужские пальцы сквозь тонкую ткань ночной сорочки и панталон сжали мое бедро.
Я в ответ, вместо того чтобы оттолкнуть дракона, отчего-то сама вцепилась пальцами в его плечо. Да так, что ногти сквозь батист рубашки впились в кожу дракона. И когда в ответ тот сдавленно, с наслаждением прорычал: – Одр-р-ри, – я обмякла и уже податливо приняла губы дракона, подстраиваясь под ласки, пленяясь бархатом языка Ричарда…
А когда и дракон расслабился – укусила его. Не сильно, но чувствительно, и рванула к спасительному слуховому окну.
Да уж, поставила точку, так поставила. Так, что та едва не превратилась в многоточие с кучей междометий «ох» и «ах».
Я нырнула в проем, точно в омут, и оказалась на чердаке. Сердце бухало, кажется, прямо в мозгах, кислорода снова не хватало, руки чуть подрагивали, а на губах отчего-то танцевала шальная счастливая улыбка.
На миг показалось, что я услышала тихий смех за спиной. Но оборачиваться не стала. Вместо этого оглянулась и, увидев в полумраке, озаренном лишь лунным светом, черный квадрат на полу, поспешила к люку. Благо тот был открыт.
Спустилась по лестнице на верхний этаж и только тут поняла, что на мне все еще плащ принца.
М-да… Как-то неудобненько вышло. Опять. Сначала угнала карету, теперь, получается, украла одежду… Если так дальше пойдет, я совсем принца обчищу?
«Ладно, завтра увидимся – и верну. А пока…» – решила я и подумала, что уже достаточно на сегодня напозорилась. Можно и спать ложиться.
С такой мыслью осторожно начала спускаться по ступеням на нужный мне этаж.
Общежитие спало. Даже тени в коридоре замерли, словно в дремоте. Потому-то я тихо-тихо, чтобы не потревожить даже их, на цыпочках прокралась к себе в комнату. Ким безмятежно сопела и одним своим видом призывала последовать ее примеру. Ну, я и поддержала подругу.
Вот только, кажется, едва только голова коснулась подушки, как я очнулась. И немудрено, если рядом с тобой вопят:
– А-а-а! Помогите! Я умерла!!!
От этого крика я подскочила на кровати раньше, чем открыла глаза. И первое, что увидела – метавшегося по комнате в панике песценота.
Паниковал Малыш со вкусом и полной отдачей. Совсем как я вчера, когда застряла в окошке постирочной. Вот только для пушистого паразита угрозы для жизни не было. Разве что для психики: все же хозяйка взяла высокие децибелы.
– Ким, что случилось? – зевнув, сонно спросила я, пытаясь сообразить: кого спасать, а кого убивать? Но вроде бы все было в порядке и моей помощи ни в ликвидации, но и в защите пока не требовалось.
Во всяком случае брюнетка была цела: ее голова, руки, ноги, которыми она активно дрыгала под одеялом, остались на месте. Зомби или душегубов в комнате не наличествовало. Да и смертельных заклинаний с убийственными магическими гадами тоже. Был просто гад, пушистый, которому руки тут же зачесались надрать хвост и уши. Одним словом, все как всегда.
Хотя… Кое-что из привычной обстановки выбивалось – еда. Много еды. И вся она лежала на постели соседки. Каша, блины, кисель, свежий хлеб, запеченная рыба, овощи, свечи, траурная ленточка с надписью «Помним, любим, скорбим».
Догадки не успели оформиться в четкую мысль, когда соседка внезапно замолчала. То ли мой голос, лишенный хоть какого-то испуга, подействовал отрезвляюще, то ли у Ким просто закончился воздух. Так или иначе, подруга стихла, ошалела, посмотрела на меня и, стушевавшись, произнесла:
– Прости, что разбудила. Я, когда открыла глаза, решила было, что умерла, и меня уже поминают…
– Нет, это просто кровать… Обычная, сервированная одним енотом в лучших традициях домовой кухни, кровать, – протянула я, а в голове меж тем словно щелкнул какой-то тумблер.
Глянула на свою постель. На той не было ни единой крошки. Потом снова перевела взгляд на кровать Ким. А затем, непроизвольно потрогав запястье, на котором был браслет, сопоставила факты: артефакт у меня есть. Еды – нет. У Ким полная кровать провизии, а вот насчет украшений… Ведь Малыш, вчера, убегая в кусты, после того, как я отпустила его хвост, успел запихнуть за щеку кольцо…
Выходит, он, решив добыть еды, сделал ровно то, чему я его недавно учила – рокировку! Правда, в тот раз обмен был равноценным. Ну почти. Порванные шторы на новые.
– Откуда все это? – прервав мои размышления, ошарашенно протянула Ким, держа перед собой злополучную траурную ленту с бантиком.
– Где точно Малыш это взял, я сказать не могу, – начала я. – Но по поводу того, чем он за это расплатился, у меня есть некоторые предположения. Проверь свои кольца.
Ким рванула к шкатулке, стоявшей на столе, так резво, что в воздух взмыли и блины, и плошка с киселем, и миска с кашей.
Малыш, который до этого замер статуей, едва хозяйка перестала кричать, увидел, как пищевая пирамида, в основе которой лежала чья-то наглость, взлетела в воздух, и отмер. Пушистый метнулся к кровати и попытался хоть что-то поймать. У него это даже получилось. Что-то Малыш схватил в лапы, что-то принял на грудь и голову. В общем, принял продуктовый удар на себя. Так что спустя мгновение песценот выглядел очень, ну очень колоритно и калорийно.
Кисель стекал с ушей