Профессор Рипли упоминал, что в дальнейшем мы будем создавать телепорты не только сквозь вещество, но и сквозь пространство. Но пока для этого знаний у нас недостаточно.
Так что мне, по условиям задачи, нужно было всего лишь вычислить, сколько этих самых элементарных частиц потребуется сжать, чтобы через природный минерал файрит беспрепятственно прошел котенок мантикоры весом в полфунта. И вот тут-то я задумалась, да так, что кончик пера завис в воздухе и с него на лист упала жирная капля чернил. Потому как котенок мантикоры был детенышем магическим, а значит, имел специфическое энергетическое поле. Как оно будет взаимодействовать с матрицей переноса? Усиливать? Блокировать? К тому же еще файрит… Если я не ошибалась, то в этом камне была примесь аллурийской руды. А та, в свою очередь, нейтрализовывала чары. Поэтому из этого металла делали наручники для магов-ренегатов.
Да уж, похоже, это была не просто задачка со звездочкой, а с пятью звездочками, all inclusive, так сказать. Старвик, с любопытством заглянувший ко мне через плечо, прочитал условия и тихо присвистнул:
– Ого, кажется, Рипли имеет на тебя зуб, и немалый.
Я на это ничего не ответила, лишь собрав волю в кулак, а эмоции – под контроль, взялась за перо. Просто так не дамся. Я еще покажу этому старому хрычу, чего стою. И принялась за расчеты. Правда, пришлось несколько раз бегать к разным справочникам и уточнять детали. Но все же к концу занятия я сумела справиться с заданием. Вот только ответ заставил призадуматься. Слишком большие были затраты энергии. Столько в резерве, наверное, даже и у архимага не наберется. Разве что использовать накопители. Одним словом, перенос котенка через камень был едва ли не сложнее, чем строительство целой дамбы.
И пусть полученные цифры – я в этом уверена – были правильными… Практичная часть моей натуры протестовала против такого расточительства. Если бы в прошлой моей жизни мне поставщик выкатил такую смету, то… я бы непременно нашла другого! Или способ, как сэкономить. Изменить логистику, заменить материалы, не теряя в качестве.
Заменить… Мысль, все это время вертлявой сорокой скакавшая в мозгу, вдруг замерла, чтобы в следующий миг превратиться в идею. Что, если использовать не атомарную, а молекулярную структуру? Ведь заставить атомы сжиматься в случае с файритом было слишком накладно. Но что, если их перегруппировать, сделав камень полужидким? Тогда останется лишь создать червоточину в этом киселе и протащить котенка через нее.
Закусив губу, снова взялась за перо и застрочила с бешеной скоростью. До окончания занятия осталось всего ничего.
Рядом со мной возник профессор.
– Не успели, адептка Хайрис?
Мне показалось, что он сказал это как-то даже с облегчением и нотками довольства.
– Почти. Я заканчиваю второй вариант решения задачи, – отозвалась я.
– Второй вариант?
В голосе профессора мне послышалось удивление. Но отрывать взгляд от бумаги, чтобы посмотреть на выражение лица магистра, я не стала. Оставалось и правда совсем чуть-чуть.
– Ну вот и все! – выдохнула я и отложила перо.
Рипли тут же схватил мой листок и впился в строчки глазами. Поначалу, когда он читал написанное, только одобрительно кивал, кажется, даже не замечая этого. А когда дошел до моего второго варианта решения, брови господина Рипли поползли вверх, кажется, вместе даже с пенсне.
– Так-так-так… – протянул профессор.
А я всего-то предложила увеличить объем камня в два раза, вытянув тот по ширине. Зато при этом его плотность стала в три с половиной раза меньше. А значит, и сопротивление уменьшилось в разы, и расходуемая на перенос энергия – в десятки раз. Теперь такой перенос смогла бы осилить даже я, израсходовав, правда, весь резерв подчистую…
– Необычное и очень экономичное решение, – наконец вынес свой вердикт профессор и, отложив лист, задумчиво потер подбородок. – Его вам кто-то подсказал?
Я стиснула зубы. Ну почему, если добиваешься чего-то сама, найдутся рядом с тобой уверенные, что это не твоя заслуга, а везение или чья-то помощь?
Злость поднялась волной, но я сдержала ее и мило улыбнулась.
– Нет, никто не подсказывал. Я лишь, увидев первый результат, посчитала его слишком… расточительным. И нашла другое решение, более практичное, – сказала – и сама не узнала свой голос, столь милым он был. А затем не удержалась и добавила: – У нас же практикум! Не так ли?
Ответом мне стал звук стираемой зубной эмали. Профессор как-то резко выдохнул, сглотнул и, наконец, произнес:
– Хорошо, вы справились с заданием. – И только я успела обрадоваться этой фразе, как он присовокупил: – Почти. Нужно еще создать матрицу. На ваш выбор: по первому или по второму решению, – последняя фраза вырвалась у магистра как-то легко. Было ощущение, что она в лучших традициях преступника-рецидивиста сбежала из-под конвоя мыслей. Ведь все остальные Рипли цедил, будто отдавал долг ростовщику. Только не деньгами, а словами, точками и запятыми.
Я обратила на это странное противоречие внимание. Интересно, почему…
На периферии сознания что-то забрезжило, но оформиться в догадку не успело. Раздался удар колокола, оповестив всех о том, что занятие завершено.
Профессор тут же вскинулся и громко, чтобы вся наша адептская братия услышала, произнес:
– На дом – параграф пятый в учебнике и разобрать все задачи с двадцать девятой по тридцать пятую письменно! – Едва выпалив это, Рипли тут же вновь повернулся ко мне и выдал: – А теперь приступайте к плетению.
Вот ведь! Я только и успела, что записать задание на листе. Пришлось отложить перо и, не отвлекаясь на собиравшихся и спешивших в столовую адептов, начать создавать матрицу. Конечно же, по второму варианту. На первый у меня бы просто-напросто не хватило резерва.
Вычерчивала в воздухе пальцем огненные знаки, линии, вектора. Те зависали передо мной, скупо светясь и складываясь в причудливый рисунок. Резерв стремительно пустел.
Ощущая сосущее чувство в районе солнечного сплетения, вдруг подумала: а не найди я этого второго варианта? Что тогда? Получилось бы, что даже если бы все решила, то провалила бы задание, не сумев создать матрицу переноса. Тогда вопрос: зачем магистру давать мне эту задачу?..
– Повнимательнее, Хайрис, – меж тем сварливо произнес профессор, и мне пришлось отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на матрице.
Создать ее правильно и точно для меня сейчас было делом чести. Захотелось утереть нос магистру, который ни с того ни с сего на меня взъелся.
Лишь когда я закончила вычерчивать силовые линии, то смогла выдохнуть. Даже на миг прикрыла глаза и сделала шаг назад, не веря, что справилась. Когда же открыла их и посмотрела на Рипли, тот стоял задумчиво, приложив палец к губам, и, словно сверяясь со своими мыслями, водил взглядом по направляющим.
– Все верно, – наконец произнес он. Я же ощутила, что все это время, пока магистр проверял, была в напряжении. – Что ж, вы заслужили свое «великолепно».
– Благодарю, – сухо отозвалась я и начала собирать свои записи в сумку.
Тут-то Рипли и добавил:
– Пожалуй, я дам вам еще дополнительное задание…
С этими словами профессор положил мне на стол еще один лист, на котором мелким четким почерком было выведено двадцать задач. У меня дернулся глаз. Злость, которая было улеглась, всколыхнулась с новой силой, и на этот раз я не смогла ее удержать.
– Господин профессор, скажите, вы что-то имеете лично против меня? – сорвалось с моих губ.
Магистр замер. Его седая бровь приподнялась. Взгляд скользнул поверх пенсне, которое преподаватель то снимал, то снова надевал на нос в течение занятия. И магистр произнес:
– Лично против вас, адептка Хайрис, я ничего не имею.
– Тогда почему вы уделяете мне такое внимание? – насторожилась я. Слишком уж Рипли выделил голосом «лично» и «не имею».
– Может, потому что я хочу сделать из вас сносного трансформатора? – вопросом на вопрос ответил профессор. – Или, может, потому что вы сами на это напросились?
От такого ответа я поперхнулась вдохом. Это он еще на что намекает? Хотела задать вопрос, но магистр, развернувшись, направился к выходу со словами:
– Всего хорошего, адептка Хайрис, – и вышел из кабинета, в котором я осталась одна.