На последних словах Ричард закашлялся. Кажется, мой ответ был далек от романтики, которая полагалась бы спасенной героине. В свое оправдание могу лишь сказать, что, когда я описывала эту сцену, представляла все слегка иначе. Не настолько больно – уж точно!
От последних мыслей я поморщилась. Уж очень чувствительно они отдавались в спине. Особенно там, где в нее впечатались булыжники мостовой.
Почти тут же к нам кто-то подбежал. Как оказалось, Хант. Он помог подняться и мне, и принцу, перебросившись с последним парой фраз. Я же выдохнула. И, глядя на разбитую статую, подумала, что если еще раз когда-нибудь я решу написать вторую книгу про любовь, то она будет исключительно к булочкам! С ними можно потерять лишь фигуру, а не жизнь!
А то сама же создала для себя смертельную опасность и, даже зная о ней, не смогла ничего изменить, потому что проворонила! Или… Это личная месть сюжета мне, как создателю? Ведь опекуна в оригинальной версии не было, но с другой стороны… Не появись он, я бы не отвлеклась, вовремя успела бы заметить статую и попыталась что-то изменить…
Но если так, то, получается, ключевые события уже переопределены и мне их не избежать? В моей власти только прожить их или как настоящая Одри, витая в облаках и считая, что все вертится вокруг нее, главной героини, или зная всю подоплеку, с реальными проблемами, неидеальным Ричардом, но с настоящими чувствами.
Вот такой вот выбор. Оказавшись перед ним, я растерялась. Смятение было столь сильным, что я не смогла удержать лицо. Хотя, для друга принца все выглядело вполне естественно: помятая, растрепанная девушка, напуганная, бледная, только что осознала, что едва не погибла…
Впрочем, по мне брюнет лишь мазнул взглядом, уделив все свое внимание, а заодно и злость, принцу.
– Какого рожна ты кинулся спасать ее сам? – рявкнул Хант на венценосного друга. – Понадеялся на амулеты?
– Они сработали, – невозмутимо парировал наследник.
Брюнет, глянув на это непрошибаемое дракошество, высказал:
– Да, сработали. Только после того, как статуя упала. А не до! Любому артефакту нужно время на активацию. Минимум – в два удара сердца! Так что…
Хантер еще что-то прорычал, но я уже не слышала, потому как поймала себя на странном ощущении: будто рядом есть еще кто-то…
Но это чувство быстро исчезло, сменившись действием. Все вокруг как-то быстро ожило, заполнилось криками, топотом, охами… Толпа вокруг собралась мгновенно. В этой толчее я увидела и Тэрвин. Та стояла, поправ все каноны жанра, не со злодейской гримасой на лице, и даже досады у нее не было! Нет, лишь растерянность. Словно она недоумевала, как здесь оказалась.
Странное поведение для той, кто только что спихнул на меня статую. Да и она ли вообще толкала? Есть ведь еще один кандидат в мои убийцы – опекун. Он как раз тут недавно мимо пробегал… К тому же и у принца наверняка тоже есть враги, которые желали бы его устранить. Как говорится, трон один, а седалищ, претендующих на него, всегда много.
Едва подумала о Ричарде, как взгляд сам невольно нашел дракона. Я увидела рассеченную бровь и плечи, присыпанные каменной крошкой… Да, Хант распекал друга за то, что тот в любовном порыве ринулся меня спасать, позабыв про все.
Вот только я-то знала, что никаких чувств между мной и принцем нет. И дракошество прекрасно отдавал себе отчет в том, что смертельно рискует. Тогда зачем?.. Но не спросишь же при свидетелях…
Так что мне оставалось лишь смущенно поблагодарить принца, хотя руки и язык чесались, чтобы как следует допросить.
Вот только я и не подозревала, что совсем скоро сама окажусь объектом дознания. Впрочем, не одна, а вместе с Ричардом.
А все потому, что в толпу пушечным ядром влетел седовласый преподаватель.
– Есть пострадавшие? Нужен лекарь? – с ходу начал он, а затем, узнав, что все в порядке, взял в оборот свидетелей, попросив тех остаться.
Нужно ли говорить, что адепты поспешили самоликвидироваться: кто – пятясь по брусчатке, кто – задав стрекача, иные спешили слиться с кустами, а один даже попытался закопаться в клумбе…
Вот только если юные магики исчезали в окружающей среде в лучших традициях щелочи, то преподаватели, наоборот, стали конденсироваться и выпадать в осадок. Нерастворимый!
И тут-то начался форменный допрос! За нас двоих отбивался Ричард, подробно описав случившееся. А после и его, и меня даже не отправили, а буквально конвоировали в лазарет, ибо у нас обоих обнаружилась аллергия на покушения. От последних мы покрылись подозрительными пятнами. Если точнее – синяками.
Впрочем, в целительской нас долго не задержали, лишь наложили восстанавливающие заклинания, выписали мази и отпустили. Когда мы уже спускались с крыльца лазарета, на запястье Ричарда вспыхнул браслет. Он мельком глянул на него.
– Ты срочно где-то нужен? – приподняв бровь, спросила я.
– Во дворце. С отчетом, – как-то устало усмехнулся принц, отчего его рассеченная и начавшая уже заживать под действием заклинаний скула напряглась, а шрам четко обозначился. Поймала себя на том, что захотелось до него дотронуться. Но я одернула себя. А дракон между тем продолжил: – Но времени, чтобы проводить тебя до крыльца общежития, у меня хватит. Надеюсь, что вторая попытка будет удачнее.
– Всегда добиваешься поставленных целей? – в шутку спросила я.
Но дракон ответил предельно серьезно.
– Да, – ответил дракон. – Но порой важнее не попасть в мишень, а уклониться, не став целью для кого-то, или сохранить то, что тебе дорого…
– Тогда зачем ты спас меня, зная, что сам рискуешь? – выпалила я.
– В бескорыстное благородство ты ведь не поверишь? – задал риторический вопрос принц.
– Мы стали узнавать друг друга, – ответила я.
Принц хмыкнул, а затем, словно тщательно подбирая слова, произнес:
– Знаешь, на чем погорают все лжецы? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – На деталях. Как ты думаешь, мог бы влюбленный дракон раздумывать хоть миг, видя, что его истинной грозит гибель?
От этих слов внутри будто что-то оборвалось. Словно появилась пропасть, которая начала стремительно разрастаться. И робкая, зародившаяся сегодня надежда, обернулась прахом. Вот так. Никаких чувств. Лишь расчет. Точный и молниеносный.
– Ты отличный актер, Ричард. Лучший, – пытаясь обуздать эмоции, сухо отозвалась я. – Поэтому я вдвойне благодарна за то, что ты честен со мной.
– Я не… – начал было дракон.
Но я его остановила:
– Не нужно ничего больше говорить.
А после и сама замерла. Все потому, что мы пришли к злополучному крыльцу общежития.
Дракошество что-то хотел сказать на это, но, взглянув на окна, из которых на нас глазели, передумал.
Прощались мы как-то скомкано, но по всем правилам хорошего тона. А когда я поднялась к себе, то, захлопнув дверь, прислонилась к ней спиной и от души несколько раз ударилась затылком о створку. Глаза защипало, и я почувствовала, как по щеке катится одинокая слезинка.
Хорошо, что Ким здесь не было. Не пришлось объяснять подруге, что сегодня разбилось. И я не про статую…
Глава 10
Стоило только ненадолго, всего на чуть-чуть, поверить: возможно, я не безразлична Ричарду и между нами что-то есть… как эти надежды тут же рухнули. Всего два слова принца «на деталях» – разбили все вдрызг.
Как быстро наследник просчитал, что его раскроют, если он не ринется меня спасать. А наблюдать наверняка было кому. Не шпионистым эльфам, так агентам тайной канцелярии, которые, как пить дать, были в академии. Ведь, что-то мне подсказывало, наследник не поставил в известность безопасников. Да если он даже своему другу ничего не сказал о своем плане! Иначе бы брюнет не выдергивал меня для переговоров.
К слову, Хант бы, не ринься принц меня прикрывать собой, первый бы это несоответствие образу влюбленного дракона и заметил. И неважно, что после чернявый сам распекал высочество за «необдуманный» поступок.
Так что спасал