А ведь я писала простую историю! Линейную, безо всяких ответвлений. С понятной злодейкой, любовной любовью в заповеданных ромфантом традициях, когда в беседке, увитой плющом, стоят трое: она, он и у нег…
Вспомнившаяся пошлость вдруг придала бодрости. Шустро собрала сумку и, закинув ремень на плечо, поспешила в общежитие, чтобы там увидеть инсталляцию: полный гардероб как форма женского отчаяния. Ким страдала в окружении дюжины платьев разной степени яркости и откровенности, не зная, что надеть. Попыталась утешить ее:
– Слушай, да сгодится любое платье, мы же не на прием во дворец идем. Это всего лишь междусобойчик у адептов…
– Нет! Ты неправильно мыслишь! – решительно возразила Ким и даже сжала кулаки. – Нужно наряжаться так, чтобы любое место, в которое я приду, становилось императорским балом.
– Ну, если так, то тогда да – будет непросто, – согласилась я и добавила: – Но можно отнестись ко всему проще. И к выбору, и к вечеринке… Или вообще не ходить. Ты, кстати, вчера так и хотела, – заметила я.
Я, к слову, тоже предпочла бы не идти, но сюжет же отомстит!
– Ну уж нет! Если я не пойду, то о чем тогда буду сплетничать послезавтра на занятиях? Да и вообще, тайные балы и собственная свадьба – это то единственное, куда стоит являться лично!
На это заявление подруги я скептически хмыкнула.
– Некоторые невесты сбегали из-под венца. Думаю, и с балом этот вариант тоже рабочий, – заметила я и, открыв шкаф, достала платье. Благо, когда их всего четыре, то и муки выбора невелики.
– Ты так говоришь, будто для тебя это не твой первый бал в академии, где ты будешь танцевать с принцем, а… поход в столовую! – возмутилась Ким, словно услышала от меня крамолу.
Ну не признаваться же ей, что именно так я все и ощущала. Для меня это была в первую очередь деловая встреча. «Торговля лицом», – как выражался отец, когда у него была необходимость посетить мероприятие, чтобы засветиться. Вот и у нас с Ричардом сейчас такая возникла.
Только почему тогда в комнате словно стало жарче, стоило мне вспомнить о дракошестве? Или во всем виновато закрытое окно (Ким теперь бдела, чтобы не оставлять то нараспашку!), в которое нещадно палило разгулявшееся осеннее солнце? Да, однозначно виноваты плотно сомкнутые створки! А не то, что уготовано сюжетом героям после бала: первый официальный поцелуй.
Правда, до него злодейка, кажется, обольет меня чем-то…
Скептически посмотрела на светло-васильковое платье, которое держала в руках. Будет жалко… Вернулась к шкафу и положила его на полку. Ким победно хмыкнула.
– Вот! Я же говорила, что выбрать тяжело! – победно выдохнула она и подняла указательный палец вверх, неправильно меня поняв.
А я в этот момент как раз достала неприметный наряд в мелкую незабудочку.
– В не-е-е-м? – ошарашенно спросила Ким и подозрительно уточнила: – Одри, а ты вообще на вечеринки ходила?
– Была как-то одна веселая черная попойка со священником, музыкантами, кучей народа и вином… – Уточнять, что меня там даже на руках носили, правда, в гробу, не стала. И так Ким смотрела слишком подозрительно. Так что я лишь скомкано закончила: – После нее я белый цвет и не люблю. Да и смотрюсь я в нем, точно в саване…
– Тогда возьми мое платье! Вот это! – И Ким выхватила из кучи нарядов нежно-фиалковое платье со словами: – Оно красивое, с кружевами, шнуровкой и… отвратительными воспоминаниями, как мне в нем отдавил ноги на балу у Моррисов увалень Марек. Да так, что пальцы распухли, и я больше не смогла танцевать. А после еще пару дней целитель лечил перелом мизинца. Так что я этот туалет точно не надену! И зачем только его из дома взяла? А на тебе он сядет отлично, только затянуть потуже! – воскликнула подруга.
Я же хотела было отказаться – все же жаль наряд, он будет испорчен, но тут подскочившая мячиком с кровати Ким приложила ко мне шелковое кружевное чудо.
Так что полюбовалась им немного, а потом решительно отказалась:
– Знаешь, у меня есть предчувствие, что я его испорчу.
– Ты пифия, что ли? – хмыкнула подруга. Хотелось ответить, что не пифия, а писатель и просто знаю сюжет, но Ким меня опередила, продолжив: – Даже если изорвешь в лоскуты – не беда. А вот если пойдешь в этом, – девичий перст с негодованием ткнул в мое серое платье, – то это будет катастрофа. Для твоей репутации – как минимум. Об тебя языки все сплетницы академии сточат. Так что сейчас мы его подгоним, подрежем, затянем…
С этими словами Ким схватилась за ножницы. Мне же было жаль ажурной красоты, поэтому я категорически заявила:
– Не стоит. Все-таки я будущий маг-трансформатор. И убрать лишнее, думаю, смогу, ничего не портя…
Правда, выяснилось, что, когда вокруг тебя не смыкается оконная рама, грозя раздавить, все расчеты и вычисления делаются немного медленнее. Видимо, стимул не тот. Но все же я создала матрицу заклинания. Чары легли на ткань, чуть уплотнив ее вокруг тела, и платье село ровно по фигуре. Правда, ослаблять шнуровку я бы не рискнула. Все же у всего в этом мире (хоть он и магический) были свои пределы. Даже у чар.
Так что распустила я не тесемки на спине, а лишь волосы. Когда расчесывала их, почувствовала, как под рукавом платья нагрелся браслет. Украдкой взглянула на него и, прочитав «Я жду», торопливо попрощалась с Ким, еще раз поблагодарив за пусть и траурный, но такой красивый туалет.
Подруга, которая наконец определилась, остановившись на одном из нарядов, сейчас перешла к выбору туфель.
Я же поспешила вниз, к Ричарду, который ожидал меня у крыльца.
Как оказалось, тайный бал ежегодно проходил в заброшенном флигеле, рядом с прудом, и был древней традицией академии в честь первокурсников, приобщившихся к адептской жизни. Причем мероприятие было настолько секретным, что о нем знали все, только некоторые делали вид, что не в курсе. Особенно преуспел в последнем ректор. Ну и профессора тоже не отставали. А так да, все негласно.
Наш с Ричардом путь пролегал через парк, где под раскидистыми кронами золотых кленов уже вовсю гуляла осень. Мы шли под руку чинно, неспешно, и со стороны наверняка выглядели милой парой. А то, что за нами наблюдали, я чувствовала печенкой. Причем делали это не только вроде бы мимоходом, бросая взгляды издалека, но и наверняка пристально буравили взором из ближайших кустов. Интересно, а среди этих глядунов были остроухие посланцы?
Ричард же, словно тоже ощущая слежку, не спешил начать серьезный разговор. Так что мы перемолвились лишь парой фраз о погоде. И, когда уже подошли ко входу во флигель, дракошество остановился и тихо, одними губами произнес:
– А теперь посмотри на меня влюбленно.
Я развернулась и, чуть откинув голову, взглянула в лицо принца, в волосах которого словно запутались лучи солнца.
Дракошество улыбнулся и хотел было склониться, словно желая меня поцеловать, но с моих губ вырвалось:
– Еще рано!
Сказала – и тут же пожалела. Ну кто меня за язык тянул! Подумаешь, небольшие расхождения с сюжетом…
Принц одними уголками губ усмехнулся и тихо-тихо согласился:
– Ты права, зрителей пока маловато…
А после, предложил мне руку, и мы с драконом чинно вошли в зал, где уже вовсю царили веселье, танцы и музыка.
Звуки скрипок и бандонеонов, иллюзии, что прикрывали обветшалые стены, и небольшие столы, на которых стояли вазочки с десертами, а рядом – чаши с пуншем – вот такая вечеринка, которая и вправду на бал во дворце не тянула.
– Разреши пригласить на танец? – между тем галантно предложил принц, идеально отыгрывая свою роль.
Я кивнула, и мы легко закружились по полу. Мой взгляд выхватил из толпы Ханта, вошедшего в зал под руку со злодейкой. Увидела Фирка, Вира, Мартина, Старвика, близнецов, дивных шпионов… Да, похоже, здесь была почти вся академия!
А главное – тут царила та неформальная атмосфера, в которой так легко неофициально сделать самые что ни на есть официальные заявления! Например, о своей истинной.
Но все