– Или его могут выкрасть против воли, – парировала я. – Ведь свидетелей нет… Так что слово против слова. А клятвы всегда можно обойти искусными формулировками. Вам ли не знать…
– И где это ты так хорошо научилась шантажу? – спросил дивный.
М-да… Похоже, мы быстрее перешли на «ты», чем к переговорам.
Смерив сына леса ответным взглядом, промолвила:
– Кажется, в последней фразе в слове «дипломатии» десять ошибок, – мило улыбнулась я и вернулась к своему вопросу: – Так где Ким?
Эльф на это досадливо поджал губы, видимо, поняв, что недооценил противника. А мы именно ими сейчас и были. И похоже, что в его голове одна версия относительно меня только что сменилась другой.
Я же убедилась в том, о чем подозревала: простым этот разговор не будет. И хорошо, что он тета-тет. Окажись шпионское посольство в полном составе, было бы в разы тяжелее.
– Я не обязан тебе докладывать, – процедил сквозь зубы дивный гад.
– А это и не доклад. И даже не донос. И, замечу, пока не вербовка, – холодно, в истинно эльфийской манере, отозвалась я. С намеком так.
Остроухий агент в ответ полоснул взглядом. Зацепила. Да так, что сразу – и под жабры.
– Одри Хайрис… А ты, оказывается, совсем не подарок, – холодно, аж простуду схватить можно, и четко произнес дивный, намекая, что судьба в моем лице подкинула, как думал этот тип, презент, а оказалось – разрывное проклятье.
– Ну так никто день рождения и не празднует, – протянула с намеком, что и один остроухий тут хоть и первородный, но отнюдь не бессмертный…
– Поэтому-то и я удивляюсь, как его высочество получил такой дар… И не из клюва ли ворона? – протянул шпионистый гад.
Да уж… Всегда подозревала, что в этих первородных теплоты и дружелюбия столько же, сколько у трупа. В смысле, ноль. Зато из витиеватых речей и запутанных намеков можно такой невод сплести, что целого дракона в крылатой ипостаси поймать в такую сеть можно.
Вот и сейчас один остроухий экивоками дал понять, что меня считают агентом тайной канцелярии, так сказать, подставной истинной. Ведь вороны были символом шпионской братии. Но все это было озвучено по-эльфийски: в паузах между слов. Так, чтобы и не подкопаться.
Вот только если дивный засланец думал, что от такого заявления я стушуюсь и отступлю, то он просчитался. В переговорах с контрагентами отец учил меня трем вещам: упреждать удар, если не вышло – его держать, а после – атаковать самой, не давая передышки противнику. И сейчас я последовала папочкиному совету.
Вместо того чтобы замять эту тему, вскинув бровь, поинтересовалась:
– Получают обычно посылку по почте. А рыцари своих избранниц заполучают… И, я теряюсь в догадках: почему столь хорошо знающий имперский язык посол так неточно выражается?
– Может быть, потому что кто-то слишком хорошо ведет допрос? Прямо как опытный агент тайной канцелярии, – вновь намекая на то, чего нет, произнес дивный.
– Если бы я преуспела в этой науке, то давно бы получила ответ. Но мне приходится повторять снова и снова: где Кимберли?
Дивный досадливо поморщился и без обиняков спросил:
– Тебе и в самом деле так важно знать?
Всего одна фраза выдала остроухого с головой. Да, он считал мой интерес к подруге всего лишь предлогом. И до сих пор не верил, что мне нужна от него именно эта информация, а не какая-то иная.
– Да, – ответила я. – Это все, что мне нужно.
– Уверена? – меж тем переспросил блондин. – Я могу дать гораздо больше. Любые деньги, убежище в дивных лесах. Все, что нужно для спокойной, долгой и счастливой жизни, – последнее он выделил особо. Ведь не это ли мечта того, кто вынужден денно и нощно следовать приказу, не принадлежа себе: жить долго и спокойно? – А если тебя связывает клятва верности – у нас есть лучшие взломщики заклинаний.
Услышав это, я на миг замерла. Так вот оно какое, предложение «долго и счастливо» по-эльфийски. Меня банально пытались сейчас купить! Блондин же, по-своему истолковав мою заминку, решил, что я всерьез раздумываю над его предложением, и добавил:
– Ты ведь и сама понимаешь, что всего лишь пешка. Драконья корона слишком тяжела для простой смертной, и…
– …и иногда не все сводится к политике, – перебила я блондина. – Есть вещи, с дивной точки зрения, куда более банальные и пошлые. Например, дружба. Или любовь.
– Эта Ким тебе так дорога? – словно наконец-то поверив мне, протянул посол. Да уж… тяжко ему, наверное, живется, если он в каждом разговоре ищет двойное дно.
– Не была бы – и этого разговора бы не состоялось, – заметила я, намекая, что если мне не выложат все и прямо сейчас, то и одними словами допр… дело не ограничится. Перейду к пыткам. Тем более кустовой опыт ведения переговоров благодаря Ханту уже имелся… Да и пригрозить можно. Хоть той же попыткой вербовки истинной принца.
Что-то такое, похоже, почувствовал и дивный, потому как стиснул зубы и сквозь них процедил:
– Твоя Ким оказалась девушкой падкой…
Вот только в дальнейшем выяснилось, что не на эльфов, а на землю: подруга потеряла сознание по пути в общежитие.
– Ты вызвал целителей? – уточнила я. А то с надменностью эльфов с него станется просто перешагнуть через обморочную девушку и невозмутимо пойти по своим дивным делам дальше.
– За кого ты меня принимаешь? Я отнес ее в лекарскую.
Ого. Его высокомерие способно носить девушек на руках? Пусть и исключительно в спасательных целях… Что ж, этим поступком дивный все же отыграл пару очков в моих глазах. Хотя и остался той еще шпионистой зад… занозой! Но не успела я порадоваться тому, что и эльфам не чуждо благородство, как этот невыносимый тип добавил:
– И оставил в приемном покое.
«Ну хорошо хоть не на крыльце!» – мысленно утешилась я. Вслух же поблагодарила блондина:
– Признательна за информацию… – На меня посмотрели так, словно я дивного на нее как минимум раскулачила. – И… удивительного вечера.
Судя по взору блондина, он бы предпочел удивительному удушительный вечер. И душил бы он с наслаждением одну назойливую особу. Хотя до подобных признаний остроухий не снизошел, ограничившись сдержанным:
– И тебе такого же… – сказал – как проклял – сын леса. На том мы и распрощались.
Я же, уходя от своего осведомителя, уносила помимо ценных сведений одно бесценное: в переговорном процессе проще всего выбить из эльфа информацию пульсаром. И точно быстрее. Цивилизованным способом они ей отчаянно делиться не желают.
Подозреваю, что и дивный, который так и остался для меня безымянным, в мыслях, напротив моего имени, сделал какие-то пометки. Но мне на это было плевать. Куда важнее было узнать, что с Ким. И это я собиралась выяснить как можно скорее. Так что в целительский корпус я влетела буквально ураганом и, узнав, что Кимерину, урожденную Брасвир (вот ведь! сама автор, а фамилию второстепенной героини вспомнила не сразу!), разместили на втором этаже в конце коридора, ринулась туда.
Правда, вначале влетела в палату, где находился какой-то некромант, бледный, как букет белых астр, что стоял на тумбе у изголовья его кровати, и обложенный исцеляющими амулетами, как иной прораб на стройке матом. Но со второй попытки я нашла-таки подругу. Правда, она не сильно отличалась от своего соседа и была больше похожа на труп. Недвижимая, опутанная сетью восстанавливающих и поддерживающих заклинаний и под стабилизирующим куполом.
Только спустя несколько мгновений после того, как я увидела Ким, поняла, что все это время не дышала. Грудь начало жечь от нехватки кислорода, и я судорожно втянула воздух. Звук получился каркающим.
Как такое могло случиться? Ведь Ким, когда уходила из зала, хоть и выглядела бледной и потерянной, но вполне активной. Чтобы все выяснить, пришлось поискать дежурного целителя. Тот нашелся в комнате, которая была в противоположном конце коридора. И я, потренировавшись на эльфах, к допросу лекаря приступила с ходу. Вот только в отличие от остроухого маг жизни и не думал отпираться.
– У вашей подруги сильное повреждение магических каналов.