Слово резануло по ушам. Хотя значение в этом мире ему придавали, похоже, совсем иное. Ким ведь так хотела получить диплом чародейки, чтобы быть независимой от отца…
Но какие бы натянутые отношения между ней и родителями ни сложились, думаю, им стоит знать, что случилось.
Только не успела я додумать эту мысль, как дверь распахнулась и на пороге возник человек в сером мундире.
– Целитель Лоренс Браттир? – обратился вошедший к лекарю.
– Да, – нахмурившись, отозвался тот.
– У меня к вам строго конфиденциальный разговор… – И после этих слов дознаватель посмотрел на меня, намекая, чтобы посторонняя адептка вышла.
Я, как девушка законопослушная, кабинет покинула. И, как переживающая за свою подругу, тут же прильнула ухом к замочной скважине.
– Вы по поводу Кимерины Бросвир? – уточнил маг жизни.
– Да, – коротко отозвался серомундирный и уточнил: – Как догадались?
– Случай уж очень необычный и…
Окончание фразы я не услышала: раздался щелчок пальцами, и все звуки как отрезало. Похоже, дознаватель активировал купол тишины. Но и так стало понятно: за расследование отравления взялись всерьез. И как оперативно…
А главное, не из-за этого ли расследования во всем обвинят Бриану и послезавтра казнят? Но она ведь не злодейка!
Нужно это как-то все остановить, исправить, переписать и отредактировать. Но то, что раньше решилось бы одним нажатием кнопки и удалением части текста, то сейчас… Но что в том, что в этом мире, похоже, действовало единое правило: раз понапридумывала сама себе проблем – теперь страдай. Или хуже того – решай! В моем случае – объясняй все главному герою, как бы сумасшедше это ни звучало…
Желание сорваться, побежать и начать все исправлять вот прямо сейчас было нестерпимым, но я осталась на месте. Потому как первый этап всякой успешной спасательной операции – это понять, кого, собственно, спасать и как это сделать, чтобы в процессе не убить?
И если по поводу «кого» вопросов не было, то с «как» имелись. Так что мне бы не помешала дополнительная информация. Потому я простояла еще немного у двери в надежде услышать еще хоть что-то, и дождалась!
Сначала раздались шаги, и я увидела, как ручка двери поворачивается. Видимо, дознаватель снял полог тишины и, попрощавшись с лекарем, собирался уже уходить, когда раздался негромкий голос целителя.
– А что же с Брасвир? Она…
– Как очнется – тут же доложите мне и отправьте девицу домой. Чтобы ни у кого не было лишних вопросов, – прозвучал жесткий приказ, после которого дверь скрипнула.
Я успела скрыться за шторой в последний миг. Дознаватель прошел мимо меня, не заметив, и пробурчал себе под нос:
– С этим разобрался, теперь к ректору. С этим непрошибаемым будет сложнее…
Затаив дыхание, я постояла еще пару минут, а затем, выглянув из-за укрытия и выдохнув, отправилась к себе.
Как раз вовремя, потому как вот-вот должен был наступить час обсидиана, а с ним – двери в общежитие закроются.
Успела я в последний момент, проскочив под носом у недовольной вахтерши. А когда оказалась у себя, то увидела, что на кровати разлегся гость. Блондин во всей своей обесцвеченной белой пушистости.
Песценот при моем появлении приподнял голову и, узрев на пороге всего лишь соседку хозяйки, а не ее саму, меланхолично опустил морду обратно на покрывало. Я же вздохнула: ну вот, хотела полного песца с енотистым характером – получила. Присев на край постели, я погладила густую шерсть и поймала себя на мысли, что не найду подходящих слов, чтобы рассказать зверьку о случившемся с Ким. Да и поймет ли он? Но набралась мужества и описала: и приготовление к балу, и его сам… Вот только когда дошла до момента отравления, Малыш буквально взвился и заметался по комнате. Запрыгнул на кровать. Потом схватился за подушку, тут же бросил ее и помчался в шкаф. Стал выкидывать оттуда вещи. Вытащил из него дорожную сумку, бросил ее, помчался к столу. Схватил в зубы перо с бумагой, выплюнул, постоял так мгновение, спихнул на пол книги, прыгнул на подоконник, с него – на штору, повиснув на той. Замер, раскачиваясь на портьере, и пронзительно, надрывно застонал. Ну точно как человек.
Я подошла к Малышу, протянула руки, и, спустя какое-то время, зверек отпустил ткань и перебрался ко мне. Мы так и стояли, обнявшись на фоне темного окна, когда в коридоре раздался шум шагов. Чьи-то каблуки уверенно и четко впечатывались в пол. А рядом с ними, судя по легкому шарканью, кто-то семенил.
Не придала бы этому значения, если бы спустя несколько мгновений в дверь комнаты не раздался резкий стук. Его сопровождала фраза:
– Адептка, откройте, на вас поступила жалоба в укрывательстве мужчины!
Единственный мужчина, который сейчас был в моей комнате (причем без штанов, ибо на кой ему презренные порты, если есть шикарный мех?), удивленно посмотрел на меня. Я – на него. А затем одними губами прошептала Малышу:
– Прячься в подушку! – потому как что-то мне подсказывало: не стоит запихивать зверька в шкаф, под кровать или за штору. Ибо в столь очевидных местах «мужчину» будут искать в первую очередь.
Малыш прыгнул на кровать, и я, раскрыв прорезь наволочки, точно горловину мешка, помогла зверю занырнуть внутрь. Пушистый повозился, распределяясь внутри, словно жидкость, равномерным слоем. Я же, поправив уголки ткани, подошла к двери.
Бросила контрольный взгляд на кровать: подушка на той ничем не выдавала своего песценотного содержания. Ну разве что из жиденькой превратилась в пухлую и мягкую даже на вид, так и манившую прилечь. Но главное, ни о каких мужчинах не намекала!
Выдохнув, открыла дверь, чтобы лицезреть на пороге коменданта. Рядом с сухощавой (аж до состояния мумии) уже немолодой дамой, которую я видела всего единожды, при заселении, стояла адептка. Ее предвкушающе-оживленное лицо оказалось мне смутно знакомым. Кажется, это была одна из тех девиц, что преследовали Ричарда с тренировочного поля, как раз перед самым покушением.
– Мне нужно проверить вашу комнату, – меж тем отчеканила комендант и, не дожидаясь приглашения, вошла.
Хлопнув в ладоши, она зажгла магические светильники под потолком на полную мощность и зорким взглядом оглядела все вокруг. Кажется, даже принюхалась, словно пытаясь носом учуять мужской дух. А после решительно подошла к шкафу, распахнула его, отодвинула вешалки, даже проверила полки и пустой чемодан подруги, как будто мой гипотетический гость был столь компактным мужчиной, что мог уместиться там. Правда, разве что частично… В смысле по частям.
Кажется, поняла это и полуночная ревизорша и, сурово сведя брови к переносице, ринулась осматривать подкроватное пространство, потом шторы. Ничего не найдя, мумиеобразная дама глянула на светильники, словно разыскиваемый тип мог зависнуть под потолком.
Я же наблюдала за ней и за доносчицей, которая сейчас недовольно кусала губы. Да, как-то за всеми политическими хитросплетениями я упустила из виду банальную женскую месть. А происходившее сейчас было именно ею: меня незамысловато пытались подставить.
Это жена императора вне подозрений. А вот избранница наследника и под подозрениями, и под наблюдением… Главное, чтоб не под следствием!
Впрочем, для срыва плана Ричарда хватило бы и слухов, что избранница наследника принимала у себя в ночи кого-то в комнате. И эти сплетни обязательно достигнут и высочества (уж соперницы расстараются), и эльфийских шпионов (тут они сами держат свои длинные уши востро).
Комендант же меж тем, досадливо выдохнув, подошла сначала к одной постели, откинув покрывало и одеяло той, затем к другой. Видимо, уже по инерции, чем и вправду рассчитывая кого-то обнаружить.
Я замерла. Если она возьмет в руки подушку…
– Он точно был здесь! – в отчаянии воскликнула кляузница, что переминалась у порога. – Я же вам поклялась, что слышала мужские стоны за стенкой!
– Или хотели услышать? – выдохнула я, тем отвлекая проверяющую от кроватных изысканий. – Требую объяснений от вас. – Грозный взор в сторону Мумии. – И извинений в клевете от вас!
На последних словах стрельнула взглядом в доносчицу, нарочито дистанцируясь и отгораживаясь вежливым «вы», хотя хотелось обратиться совершенно по-иному, начав с «Ах ты су… сударыня!». Но, во-первых, положение обязывало к сдержанности. А во-вторых, эмоции в интригах не подспорье, а помеха: выйдешь из себя – и обязательно очутишься не где-нибудь в хорошем