– Наши, брат, – улыбнулся Торн, – наши!
– Иди работай! – схватив со стола стакан, закричал на торчавшего в дверях Корсу лилипут.
Роберт, решив не испытывать судьбу, резко закрыл дверь и пошел к шатру. Как говорится, рабочий день никто не отменял. Люди шли плотным потоком, схема работала, хотя были и те, кто не смог разглядеть призрака, тут либо проводник печали был слишком старым, либо в жилах посетителя текла волшебная кровь. Боб тогда извинялся за неполучившийся сеанс спиритизма и возвращал деньги. Впрочем, большинство клиентов все‑таки общались с умершими, делясь с лилипутом самым ценным, что у них было – пыльцой.
Грукка взял руку женщины и сделал небольшой прокол, крупицы бордовой пыльцы посыпались в серебряную чашу. посетительница даже не поняла, что с ней происходит, она что‑то завороженно бормотала стоящему в углу призраку отца. В этот момент в шатер влетел Торенс.
– Мне нужно немного пыльцы, чтобы снять похмелье, – собираясь забрать чашу, заявил он.
– Ты не видишь, что у меня сеанс? – возмутился Боб.
– Да она обдолбанная и ничего не слышит, – в подтверждение своих слов несильно ударив женщину по лицу, заявил эльф. – Дезмонд, дай мне пыльцы!
В этот момент призрак отца кинулся на обидчика дочери, и женщина невольно переключила внимание на здоровяка.
– Кто этот человек?
В ее глазах появилась ясность, она потянулась к лицу Торенса, но грубый эльф наотмашь ударил ее снова, и, упав, бедняжка стукнулась затылком.
– Что ты делаешь?! – закричал лилипут.
– Она сама полезла, – оправдывался Торенс. – Еще этот призрак, – он отмахнулся от него рукой и гневно заявил: – Не успокоишься – разломаю шкатулку и развею тебя!
Призрак застыл как вкопанный, а женщина, напротив, билась в конвульсиях и хрипела. Боб приподнял ей голову. На пол тонкой струйкой набежала уже лужа крови.
– Не смей убивать людей в шатре! – закричал брат.
– Не ори, – взяв чашу с пыльцой, ответил здоровяк. – Сейчас исправим, кто ж знал, что она такая хрупкая.
Здоровяк открыл ей рот и насыпал туда немного пыльцы. Судороги прекратились, женщина задышала, рана на затылке стала затягиваться. Женщина открыла глаза, пару секунд осознавала, что происходит, и с криком отскочила назад.
– Кто вы?
– Все хорошо, – подошел к ней Боб. – Я знаменитый спиритолог, «продавец счастья» Боб Грукка. Во время сеанса вы подвернули ногу и ударились головой, – женщина тронула затылок – пальцы оказались в крови. – Не волнуйтесь, рана неглубокая, сейчас мои помощники отведут вас в медпункт, там вам окажут помощь, – успокоил ее Боб. – Роберт, зайди в шатер!
– Ничего не помню, – прошептала бедняжка.
– Это нормально, как вас зовут?
– Не помню, – в ужасе ответила она.
– Вспомнишь, – пробасил Торенс. – Цыган, ну где ты ходишь? – еще раз крикнул здоровяк.
Наконец Корса появился, и женщину под руки вывели из шатра. В медпункте рану обработали, и пострадавшую отправили в больницу. Потеря памяти – не очень хороший симптом, требуется наблюдение специалистов. А в шатре Дезмонд не стал звать близнецов сам вытер с пола кровь и сразу после, под негативный вой толпы, повесил табличку «технический перерыв полчаса». Торн с похмелья даже не заметил, что прием людей остановлен, его сейчас волновало иное. Он жадно втирал в десны остатки пыльцы, ругая всех причастных за то, что слишком мало осталось магии – может не снять похмелье.
– Давай кое‑что обсудим, брат, – начал лилипут.
– Говори.
– Люди, пыльца, пчелы, – начал эльф. – Они дают тебе мирские блага, так почему ты их так ненавидишь?
– Потому что этот мир наш, а не их, – строго ответил Торн.
– Уверен, – усмехнулся лилипут. – Только не спеши с ответом. Да, магия – это сила, но обычная кормовая пчела может стать королевой улья, просто сорвав плод раздора. А с учетом того, какие камни достанутся ей в наследство, даже страшно представить, какой может начаться геноцид.
– Никакого, – пафосно ответил Торн. – Свернуть шею букашке, делов‑то…
– Уверен?
– Ты повторяешься, брат, – с издевкой заметил Торн. – Я всегда уверен в своих словах.
– А ты не думал, что камни в яблоке раздора, созданы для того, чтобы получить безграничную силу, за которой такие, как мы, обязаны сделать выбор – присягнуть на верность или умереть на поле боя.
– И что с того? Умереть воином за правое дело – высшая награда!
– Уверен?
Торн хотел было подловить, мол, опять повторяешься, но почему‑то осекся. Он знал историю мира магии, многое из прошлого не принимал, называя потомков трусами, но истина была отрезвляющей. Последний владыка мира проклял всех, кто мог изменить паритет сил, облачив их в беспомощных животных. Но, что самое опасное, владыка показал человечеству путь к свободе, где у людей только два союзника: порох и сталь.
– Я сам не хочу с этим мириться, – видя задумчивость брата, заговорил Дез. – Но новый владыка поставит точку в истории волшебного мира.
– Уверен? – с издевкой спросил здоровяк.
– Да, – сухо ответил лилипут. – Я закрываю глаза на смешивание алкоголя с темной водой, похабные загулы по ночам, траты денег и золота, но я прошу тебя – не убивай людей. Кувшин Ра – не твоя личная игрушка, малейшая ошибка – и на нас обратит внимание министерство.
– И что с того? – рассмеялся Торенс.
– Что с того?! Заберут артефакт, – закричал Дез. – К сестре уже приставили напарника. Из‑за бойни в Сомерзленде, напомню, это полностью твоя вина.
– Не спорю, но ведь обошлось?
– Нет, Торенс, не обошлось! – повысил голос Дез. – Сейчас, когда я сделал что‑то работающее, пошел на сделку с темной стороной и даже нашел способ снять проклятие владыки, ты делаешь все, чтобы нас посадили в Атаракс. Думаешь, новый наместник будет закрывать глаза на сбор пыльцы?
– Кстати, про наместника, напарника Тогля, – Торенс даже привстал. – Он не тот, кем кажется.
– О чем ты?
– Когда забирал кувшин, случилась небольшая заварушка. Мы такие заходим домой к Куфферу, а там этот колдунчик палочкой машет, пришлось хряснуть кочергой по темечку, – засмеялся эльф. – А потом, как людишки любят показывать в фильмах, в его тело вселилось зло, он даже перестал быть законником, как