— Ох… — простонал Степан, начав собирать пожитки из коляски. — И за какой такой надобностью-то вас, Графинюшка моя, понесло в энти края беззаконные? Люди тут злы, потому как православных тута не валиться, сплошь немчура, шведы да англичанцы. И когда от энтой публики русскому человеку было добро?
Графиня ничего не ответила. Прав Степан, прав, ничего хорошего от этих иностранцев ждать не приходится. Впрочем, даже и будь он неправ, Ольга Анваровна всё равно согласилась бы с ним — всё же родной человек, хорошо, что он тоже оказался тогда иммунным. И вдвойне хорошо, что крёстный первым нашёл именно его, а то б чудовище, в которое превратилась Ефросинья, точно бы загрызло несчастного конюха. А теперь хоть есть с кем деньки коротать — крёстный появляется редко, да всё по делу, а со Степаном и поболтать можно, и на охоту за заражёнными сходить. Да и свой он, русский, православный, что тоже многое вообще-то значит.
Зорко оглядев окрестности в поисках опасностей и не обнаружив таковых, Графиня закинула арбалет за спину и пошла к кусачу, обнажая кавказский кинжал. Споровый мешок после вскрытия расстроил — добычи в нём было немного. Но и то неплохо, будет из чего намешать микстуру.
По лесам они бродили две недели и окончательно заблудились. Бывшего слугу, а ныне преданного напарника Графиня всё-таки потеряла. Причём так глупо, что никак не могла простить себе его смерть.
Семёна заломал заражённый медведь. Самый обыкновенный, ещё только-только обратившийся. Конюх, чтоб защитить Графиню, вышел против него с рогатиной, но монстру хватило всего лишь одного удара, чтоб упокоить противника. Ольга Анваровна отбилась — за пятнадцать лет в этом мире она заимела много крайне неприятных для заражённых сюрпризов. Но вот Степана спасти уже не смогла. Если бы в нём оставалась хотя бы малая искорка жизни, она бы её раздула — она это умела. Но удар лапой оторвал бедняге голову, и жизнь покинула Степана практически мгновенно.
Так Ольга Анваровна Воронцова, некогда дочь простого купца, а ныне известная как Графиня, окончательно осталась одна. Это была тяжёлая утрата, повисшая на душе пудовым камнем.
Но это не значило, что теперь можно плюнуть на задание крёстного. Так что Графиня продолжила свой путь. Теперь она продиралась сквозь густые заросли и болота Северо-Восточного края.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — ворчала она, чувствуя, как ноги увязают в трясине. — Мог бы и предупредить об этом треклятом болоте.
Её заданием было найти дикого отшельника из кельтского племени, охраняющего свои древние секреты. Чёрт знает, зачем он понадобился крёстному, но Графиня знала — иногда вопросы лучше не задавать. Крёстный был человеком древним, мудрым и очень загадочным. Ольга Анваровна догадывалась, кем он был — имя говорило за него. Патрокл, герой Троянской войны. В прежнем мире он погиб, сразившись с защитником Трои Гектором в доспехах своего друга Ахиллеса. Но перед этим был туман с кислым запахом, и…
Крёстному, несмотря на загадочность, Графиня верила как себе. Он спас её и Степана, научил их выживать в этом странном и жестоком мире, закалил души и характеры. Не в его правилах было подставлять других людей под топор. И, раз уж он отправил сюда именно её, то был абсолютно уверен, что она справится. Сама она тоже это знала, но блуждания по северным лесам, прилетевшим откуда-то с Туманного Альбиона, не добавляли ей хорошего настроения.
Однако упрямства и выдержки Графине было не занимать, так что спустя пару дней она всё-таки добралась до своей цели и долго смотрела на величественное сооружение из камней, не веря своим глазам. Что это за сооружение, она знала, но, не попади она в этот мир, никогда бы не получила шанса увидеть его воочию.
Туманное утро окутывало окрестности Стоунхенджа, создавая атмосферу мрачной таинственности и седой древности.
Древний Круг Камней возвышался перед ней, словно немой свидетель вековых тайн. Где-то здесь и жил тот отшельник — хранитель артефакта, известного как «Слеза Солнца». Легенды гласили невероятное — будто этот артефакт обладает способностью открывать порталы между мирами. Да и сам отшельник был ой как непрост. Крёстный считал, что он обладает уникальным умением создавать невероятные вещи с волшебными свойствами.
В волшебство Графиня не верила уже давно. Слушая задание Патрокла, она даже чуть не расхохоталась. Но всё же пообещала крёстному, что сделает всё возможное.
Выйдя на поляну, Ольга Анваровна остановилась на её краю, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. На противоположной стороне поляны стояла хижина, крытая грубо выделанными звериными шкурами. Но не успела она сделать и шага по направлению к хижине, как одна из шкур, закрывавшая вход, откинулась, и из хижины вышел человек, с ног до головы покрытый кельтскими ритуальными узорами. При нём не было оружия, но высокий, мускулистый силуэт, закутанный в шкуры, выглядел устрашающе. Графиня понятия не имела, как он узнал о её присутствии, но кельт совершенно точно вышел именно навстречу, поскольку сразу и безошибочно уставился настороженным взглядом на Графиню.
— Я пришла с миром, потомок древнего и могучего племени, — на чистой латыни, которую выучила специально для этого разговора, произнесла Графиня.
— Кто ты, говорящая на языке ромеев? — коверкая слова и интонации, с трудом выдавил отшельник. — Зачем нарушила мой покой и уединение?
Голос его звучал словно эхо из глубины веков.
Но Графиня не дрогнула. Она знала, что должна быть сильной и уверенной. Кельты — воинственные люди. Слабых они не ставят ни во что, а значит, нельзя показывать отшельнику ни страха, ни неуверенности. И при этом надо всячески продемонстрировать мирность своих намерений.
— Меня зовут Ольга Анваровна, — ответила она твёрдо. — И я