Свое хорошее в этом было – раз и почти навсегда отказаться от бесплодных попыток проложить путь через полюс, а сосредоточить будущие усилия и средства на изыскание пути реального.
Дополним к биографии В. Чичагова, что во время русско-шведской войны (1788–1790 гг.) он успешно командовал русским флотом в двух морских сражениях – в Эландском и Ревельском.
Уместно здесь упомянуть и другого Чичагова, прямого потомка Василия Яковлевича. Павел Васильевич (1767–1849), тоже адмирал, товарищ министра и министр морских сил. Участник войны двенадцатого года. Вообще, человек и деятель был не лучших качеств. Интриган и угодник ко двору, он зачем-то всячески притормаживал развитие русского флота, даже добился отстранения от активной деятельности выдающихся флотоводцев Ф.Ф. Ушакова и Д.Н. Сенявина.
Словом, тоже в своем роде искатель приключений. В 1812 году «прославился» неумелым командованием, не смог использовать выгодное положение армии, чтобы отрезать путь к отступлению остаткам наполеоновского войска.
Оставил армию с конфузом и в 1813 году навсегда скрылся во Франции. Правда, в отставку был уволен лишь в 1834 году.
Всякие приключения случались в истории…
Были в этом плане экспедиции О.Е. Коцебу (1788–1846). Он участвовал в кругосветном плавании И.Ф. Крузенштерна (1803–1806), руководил (1815–1818) экспедицией «Рюрика», еще одна кругосветка на «Предприятии», а затем плавание вблизи Аляски, где открыл ряд островов и залив, но не открыл Северо-Восточный проход. Были и другие попытки, но результативным и победительным оказалось плавание шведа Н. Норденшельда (1832–1901).
Необходимость изыскания Северного морского пути с запада на восток хорошо понимали не только политики, ученые, но и многие деловые люди – из тех, кто смотрит в будущее, не обделяя настоящее. Таким был мудрый торгово-промышленник А.М. Сибиряков, который сумел заинтересовать нужные круги и организовать серьезную экспедицию на восток. Все материальное ее обеспечение взяли на себя Сибиряков, Диксон и шведский король.
Нильс Норденшельд. Упорная «Вега»
Нильс Адолф Эрик Норденшельд (1832–1901) был опытным путешественником и мореплавателем. Хорошо изучил Сибирь, Карское море и был увлечен идеей пройти на судах вдоль всего северного побережья Европы и Азии.
Экспедиция была очень хорошо подготовлена. Пароход (зверобойный) «Вега», вспомогательное судно «Лена». Для их снабжения углем до устья Енисея – сопровождение двумя грузовыми судами. Экипаж, как сейчас бы сказали, интернациональный: шведы, датчане, русские, итальянец. Это, кстати, обычная практика в полярных плаваниях, особенно сопряженных с научными исследованиями. На «Веге» и «Лене» собрались геофизики, ботаники, зоологи, гидрограф – словом, мощный научный коллектив.
Лето 1878 года в ледовом отношении сложилось чрезвычайно благоприятно. Суда шли чистой водой. У Диксона расстались с сопровождением.
В августе «Вега» салютовала из пушки мысу Челюскина. Норденшельд восторженно записал: «Мы достигли великой цели, к которой многие стремились в течение столетий – стали на якоре у самой северной оконечности Старого света». (Норденшельд, наверное, сильно огорчился бы, если бы узнал, что здесь уже побывали русские суда еще в XVII веке).
О том, какое значение приобретали подобные плавания, ясно хотя бы из того, что нередко суда экспедиции шли по воде, изображенной на картах в виде суши.
В сентябре «Вега» уже шла на Восток одна – «Лена», согласно плану экспедиции, вошла в дельту Лены и вскоре прибыла в Якутск. Этот маленький пароход совершил историческое плавание и еще много лет (даже после тридцатых годов прошлого века) трудился на великой сибирской реке, имя которой носил.
А «Вега» шла дальше. В начале сентября началось образование молодого льда. Все чаще встречались тяжелые льды, перемычки между которыми разбивали топорами и лопатами. Взрывание льда порохом результата не дало. В конце сентября «Вегу» окончательно затерло льдом. Норденшельд был в отчаянии – зимовка неизбежна, чтобы избежать ее, не хватило буквально нескольких часов. До Берингова пролива оставалось всего 200 километров!
Что ж, зимовка в таких плаваниях практически неизбежна. Как снег зимой.
Она прошла благополучно, в научных трудах и изысканиях. На берегу была даже сооружена изо льда магнитная обсерватория.
Как только вскрылся лед – это произошло в июле, – «Вега» продолжила плавание и через два дня достигла крайней северо-восточной оконечности Азии. Северо-Восточный проход был впервые из одного края в другой пройден одним судном!
Норденшельд был серьезный ученый, ему не нужны были сенсации, и практические результаты своего исторического плавания он не преувеличивал. И высказывался о них очень осторожно и объективно. «Результат нашего опыта можно резюмировать следующим образом. Морской путь из Атлантического океана в Тихий вдоль северных берегов Сибири может быть пройден в течение немногих недель на приспособленном для этого пароходе, с экипажем из опытных моряков. Но в целом этот путь, насколько нам сейчас известен режим льдов у берегов Сибири, едва ли будет иметь действительное значение для торговли».
Шведская почтовая марка, посвященная Норденшельду
Для того времени, в тех условиях он был прав. Однако прошло совсем немного времени, и советские мореплаватели и ученые доказали обратное. Северный морской путь был освоен и сыграл огромную роль в экономике и обороне Советского Союза…
А «Вега» пошла в обратный путь, уже без приключений, кругом: Индийский океан, Суэцкий канал, Средиземное море, Стокгольм.
Как бы с учетом мнения Норденшельда попытки пройти тем же путем надолго прекратились. И возобновились русскими исследователями.
Особый толчок к серьезному вниманию на Северный морской путь российское правительство получило в связи с русско-японской войной. Появилась необходимость отправить балтийскую эскадру на Дальний Восток. Но путь вокруг мыса Доброй Надежды слишком велик (18 тысяч миль) и труден не только географически, но и политически. Всерьез задумались: а нельзя ли эскадре пройти северным путем? Многие мореходы и ученые-гидрографы считали это возможным. Однако почти полная неисследовательность этого пути, отсутствие опорных точек и баз, метеообеспечения показали всю проблематичность такой переброски боевых кораблей. Эскадра «пошла к месту своей гибели Южными морями».
Д.И. Менделеев по этому поводу: «Если бы хотя десятая доля того, что потеряли при Цусиме, была затрачена на достижение полюса, эскадра наша, вероятно, прошла бы, минуя и Немецкое море и Цусиму».
Убедившись в большом стратегическом значении Северного морского пути, приступили к серьезному изучению условий мореплавания вдоль северных берегов Сибири. Предусматривалась постройка 16 геофизических станций на берегах и островах полярных морей, а также работа трех исследовательских морских отрядов в составе двух судов каждый. На верфях Невского судостроительного завода заложены два ледокола – «Таймыр» и «Вайгач». Их корпуса имели такие обводы, чтобы при сжатии суда выдавливались на лед. Считалось, что такие обводы первым использовал Ф. Нансен