Флетчер Кристиан. Мятежник
Как известно, бунт на «Баунти» возглавил помощник штурмана Флетчер Кристиан (1764–1793). С капитаном Блаем его связывало давнее знакомство, даже взаимные симпатии, почти дружба. Когда-то они служили на одном корабле: Блай – лейтенантом, юный Кристиан – юнгой. Блай с удовольствием взял Флетчера на «Баунти».
Флетчер происходил из старинного помещичьего рода, считал себя джентльменом, имел неплохое образование. Вспоминают, что он был хорош внешне, с открытым нравом, веселый и обаятельный. Но на борту «Баунти» их отношения осложнились и вконец испортились. Первое столкновение случилось из-за сущего пустяка: Флетчер без спроса взял кокосовый орех из кучи, сложенной на палубе, чем привел капитана в бешенство. Блай грубо его отчитал и потребовал извинений.
Стоило только начать. Флетчер требовал уважения, Блай – безусловного подчинения. Он доводил Кристиана до слез.
Чем это противостояние кончилось – всем известно. Блая с соратниками высадили в баркас, Флетчер стал капитаном по всеобщему согласию. С большой неохотой, но отказаться он не мог, да и никто из оставшегося экипажа на себя эту ответственность не взял бы.
А что дальше? Куда идти? К прежней жизни возврата не было – только на виселицу.
В судовой библиотечке нашлись книги Кука, в одной из них Флетчер нашел описание маленького острова Тупуаи. Население его – сродни таитянам. Флетчер рассчитывал, что аборигены примут англичан не менее радушно, чем таитяне.
Решение было не совсем продуманное, но принято единогласно, и «Баунти» взял курс на юг.
Островитяне встретили англичан недружелюбно – навстречу «Баунти» вышли две большие лодки с вооруженными воинами. Когда они стали воинственно карабкаться на борт, Флетчер выстрелил из двух пистолетов. Один осекся, другой промахнулся, но выстрел напугал нападавших, и они отступили.
Однако вскоре нападение повторилось, но уже с большим числом воинов – пятьдесят лодок, набитых решительными аборигенами, вооруженными пращами и копьями. Флетчер выставил матросов с мушкетами вдоль борта. Островитяне бросились на абордаж. Грохнула картечью пушка, загремели мушкеты. Атака была отбита с большими потерями нападавших, а бухта, где произошла скоротечная битва, навсегда получила название Кровавой.
Но все наладилось. В южных морях такие встречи, как правило, кончались искренней, взаимовыгодной дружбой. Вожди выделили победителям землю под застройку и огороды; остров их вполне устраивал – уединенный, практически никому не известен и не интересен, пресной воды в достатке, земля плодородная. Однако не хватало домашних животных и… женщин. А у всех англичан на Таити остались прелестные и ласковые подруги.
Рейд на Таити был рискованным, но неизбежным. Флетчер купил там 460 свиней, пятьдесят коз, быка и корову, множество кур и даже кошек и собак. Но женщин в достаточном числе не набралось.
Вернувшись на Тупуаи, англичане занялись огородами, домашними животными и строительством укрепленного жилища, так как дружелюбию островитян не доверяли, а отношения с ними ухудшались. Да и без твердой руки Блая дисциплина падала, матросы попивали без меры, шлялись по острову, приставали к женщинам (которым, кстати, это нравилось), пользовались плодами и овощами с огородов островитян, которые (огороды), кстати, страдали от завезенных свиней и коз. К тому же присутствие англичан привело к серьезным стычкам между вождями и их подданными. Доходило дело до сражений, в которые поочередно вовлекались вооруженные мушкетами матросы. Как наемники. Флетчер понял, что прочного мира и спокойной жизни не будет, что недоразумений и стычек с аборигенами не избежать, что единственный выход – необитаемый, уединенный и труднодоступный остров с достаточным количеством женщин.
Флетчер Кристиан
Женщин можно было получить только на Таити. И в который раз пошел туда «Баунти». Таитянок фактически похитили.
А затем начались многомесячные скитания «Баунти» по просторам Тихого океана, чтобы найти тихое и мирное пристанище. Флетчер был неуверен в себе, ответственность тяготила его, будущее представлялось неясно и мрачно.
Нашли один подходящий остров, но он оказался обитаем, с островитянами не поладили. Пошли дальше зигзагами, чтобы охватить побольше площадь.
Море пустынно и безрадостно. Запасы воды и провианта иссякли. Флетчер был мрачен и нервничал. Устал петлять наугад по волнам и меж островами. Он снова обратился к судовой библиотеке.
Вот он! «Могучий утес, необитаем, густо поросший деревьями, полноводный ручей, чрезвычайно сильный прибой, дно коралловое и песчаное. Стаи птиц, много рыбы. Остров открыл молодой джентльмен, сын майора морской пехоты, поэтому мы назвали остров Питкерн».
До острова три тысячи миль, но из-за восточных пассатов шли до него два месяца. Остров производил впечатление старинного замка: крутые скалистые берега, расщелины и выступы. Казался неприступным.
Спустили катер, обследовали остров. Необитаем. Заросли хлебных деревьев, бананы, кокосы, ямс. Много родников, почва тучная и плодородная. Сохранились следы давнего обитания, полинезийские идолы и каменные алтари.
Флетчер, радостный и счастливый, вернулся на «Баунти». А тут – мятеж. Оставшиеся на борту подговаривали друг друга бросить береговой отряд и идти на Таити. Флетчер, вновь обретший силы и уверенность, железной рукой подавил бунт и приказал выгружаться на берег.
Шлюпок не хватало, использовали крышки люков в качестве плотов. Выгрузили все – провиант, скот, такелаж, паруса. Кристиан, опасаясь вновь вспыхнувших настроений помешать его планам, торопил и подгонял матросов.
С «Баунти» сняли все, что могли, и подожгли его. Отчасти, чтобы его корпус не привлек внимание случайного в этих краях судна, а вернее всего – чтобы отрезать мятежникам путь назад. Многие из них зарыдали, когда запылал корабль.
Началась новая эпоха всей этой бурной истории, не менее драматичная и жестокая.
Из досок обшивки сколотили хижины, разделили землю на участки, поделили женщин. И некоторое время наслаждались покоем и безопасностью, отдыхали от долгого изнурительного плавания.
А потом началось! Земля и женщины – вечный повод для недовольства, зависти, жестоких распрей. Была большая ошибка: пятнадцать мужчин и двенадцать женщин.
Началась резня. Убивали друг друга мужчины и женщины; разбивали головы камнями, отрубали головы топорами, травили ядом, укладывали мушкетными пулями и прикладами.
Вскоре из мужчин в живых осталось четверо. Но другая напасть – один из англичан соорудил самогонный аппарат, началось безудержное пьянство. Один допился до белой горячки и бросился в море, другого убили из безопасности, озверел до одичания. Еще одного сгубила чахотка.
Оставшийся в живых – Джон Адамс – к счастью для поселенцев, взял колонию в свои трезвые, твердые, мудрые руки.
Образовал коммуну, все ее члены стали добрыми христианами. Без молитвы – ни в море за рыбой, ни в огород на работу, ни за стол.
Впрочем, это уже совсем другая история, которая всем хорошо известна. В настоящее