— Черт, Донна…
— Зверюга ты, мистер прокурор, — промямлила она и вздохнула глубже. Только в момент, когда ее бедра сжались поверх моих, мне снова стало тяжело дышать.
— Это ты меня таким делаешь, — прорычал обреченно.
Приподнять ее не стоило труда. Член легко скользнул в ее влажную тесноту, и Донна выгнулась, снова сжимаясь до умопомрачения. Ее пальцы впились в мои плечи, грудь вздрогнула перед самыми моими губами — она снова отдалась мне полностью…
Второй раз уже был без потери контроля — я наслаждался ее телом и тем, как она сдается. Никогда не чувствовал ни трепета, ни наслаждения от обладания женщиной. Все они были просто мимолетными увлечениями непостоянного хищника. С Донной же все было иначе. Ее хотелось покорить, удержать, впившись когтями и зубами, и метить всю…
В последнем я себе не отказывал, тем более чувствовать ее бурную реакцию доставляло удовольствие. Ей нравилось, и это только подстегивало стараться лучше. Я следил за ней, чувствовал, слушал — не было ничего важней, чем удовольствие этой самки в моих лапах.
Идеальная… Все в ней сводило с ума — как дышит, как кричит на каждое мое движение, как теряет связь с реальностью и забывает о своих двух неделях… и как дрожит невменяемо от очередного оргазма, запуская мой. Никогда еще мое логово не пахло так правильно и сладко покорностью и вожделением… Если бы только она могла чувствовать.
Я сгреб ее в объятья, отвернул уголок одеяла и переложил на простыню. Никакого ей душа — я хочу этот запах. Спать в нем и пропитываться до кончика ушей…
— Рон, мне надо в ванную, — прошептала неугомонная кошка.
— Нет.
— Мне щиплет… там…
— Только там.
Я поднялся, но она была против:
— Я сама, — буркнула невнятно и села с трудом. — Черт… Что это было?
— Хороший секс. — Я подхватил ее на руки вопреки сопротивлению. — Даже лучший, я бы сказал.
— Лучший? Со мной? — усмехнулась она, хватаясь за мою шею. Сама выглядела потрясающе — щеки розовые, глаза блестят… только смотреть на меня не хочет.
— Донна, — усадил ее на край ванной, — посмотри на меня…
Ее взгляд дрогнул, и она с трудом взглянула мне в глаза.
— С нами все нормально.
— Еще бы, — усмехнулась она и попыталась отвести взгляд, но я обхватил ее лицо ладонями:
— Что не так?..
— Не надо, — мотнула она головой.
— Не надо? — усмехнулся. — Кто мне говорил, что надо разговаривать? И что молчание не устроит?
— Я просила тебя разговаривать о деле… а не о настолько личном, — ежилась она.
— А какая разница? Мне сейчас нужно от тебя личное. Что не так?
— Ты, Харт! — дернулась она. — Ты не так! Ты везде! Меня никто не касался еще недавно, а теперь я сижу тут голая перед тобой…
— Не только голая, — оскалился я, запуская пальцы ей в волосы и притягивая к себе, — ты еще и вся в моих отметинах… — Вот что она со мной делает? Снова выгибается, подставляя шею. Неосознанно, но это ни черта не делает мою жизнь проще. — Такая она — взрослая жизнь на своем месте, Донна. Ты же всех наказывала вокруг за то, что тебе этого не досталось. Теперь принимай.
— Мне казалось, это все не так должно быть…
И она вдруг обвила меня за шею.
— Какая разница, как должно? — Я подхватил ее с бортика и усадил в ванную, чтобы сбежать от этого ее неосознанного жеста. С нее и так достаточно. — Сегодня будешь снова в гостиной спать?
— Сволочь, — проворчала она, выпуская меня.
Я уже лежал в кровати, когда в коридоре раздалось неуверенное шлепанье, и Донна вошла в спальню.
— В доме будто потеплело, — устало прошептала она, укладываясь мне под бок.
— Все те же семнадцать градусов.
— Странно.
Донна повернулась ко мне спиной. А я подумал, что надо бы завтра заехать к Карлайлу. Что-то с ней творилось, и это беспокоило. Не хотелось бы, чтобы я стал причиной каких-то новых для нее проблем. Знал одно — я буду рядом, если что-то с ней случится. Даже если она все же уйдет….
* * *
Я проснулась рано. Дом укутало плотным туманом, а в комнате будто похолодало. Ронана не было рядом, зато был его запах. Стоило ткнуться носом в его подушку, и внутри вдруг набухло и лопнуло что-то горячее — даже дышать стало трудно. Я тяжело сглотнула, пережидая непривычное ощущение. Хорошо, что Харта не было — непонятно, чем бы кончилась эта моя реакция. Сама бы на него накинулась? Вроде нет… Но стоило задуматься и представить мужчину рядом, как было вчера, становилось совсем худо. Я тряхнула волосами и выбралась из-под одеяла.
Прохладный душ поднял настроение, разогнав тревожные предчувствия. Но стоило выйти из ванной, навалилась гнетущая пустота. Дом Харта безмолвствовал, а вот лес за окном шелестел в тумане, непривычно привлекая жизнью, до которой мне никогда не было дела. Она ведь оставила меня без своего участия, сделала чужой для своих… а теперь будто дразнила.
Я натянула теплый костюм и спустилась вниз — тишина. А вот сразу за порогом на меня неожиданно хлынул поток звуков и запахов — я даже зажмурилась от неожиданности. Все было как-то по-другому. Я будто не чувствовала…
…я читала лес.
А он слал бесконечный поток плохо понятных сообщений. В ушах зашелестел ветер, бросив в лицо сотни оттенков ароматов. И когда в нем ясно проступил один хорошо знакомый, я открыла глаза и огляделась. Ступеньки вниз тонули в колыхавшемся полупрозрачном облаке, а вот кроны деревьев просматривались все четче — туман оседал к земле. Я тихо прошла к ступенькам и уселась на верхней. Чувствовать себя приглашенным зрителем не выходило — каждый шорох будоражил. А когда к нему вдруг примешалось низкое рычание, я оцепенела, съежившись…
Для таких, как я, звериные ипостаси оборотней казались пугающими. Не опасалась я только родителей и других членов семьи. Все остальные воспринимались мной угрозой. Это инстинкт самосохранения бракованных особей, которые в диких условиях подвергались