Весь погреб был заставлен деревянными ящиками. Открыв крышку одного из них, увидел лежащие ровным рядком золотые слитки, снабженные печатями с изображением золотой короны, с цифрами, указывающими их точный вес и пробу.
— В каждом ящике, ровно по пять пудов золота в слитках, всего таких ящиков, две сотни. И это только слитки, а ведь есть еще и монеты, кольца, посуда, а это еще больше сотни ящиков. Я как-то прикинул общий вес, так по меньшей мере здесь тонн тридцать-сорок. Хотя может быть и больше.
— А ведь тут сухо, — удивленно произнес я.
— А с чего быть сырости. Свод каменный, стены тоже, по наружной стороне вон там, где когда-то был выход из пещеры залита бетонная стена, оштукатуренная известковым раствором изнутри. Никакая сырость сюда не попадает. Вон глянь, пулемет Льюиса на ящике. Хоть бы чуть ржавчиной тронулся. А ведь ему лет семьдесят. Вот в этом ящике винтовки капитана Мосина, в масле, как новенькие, вон в том наганы, а рядом с ними несколько патронных ящиков.
— Хорошее оружие. Я бы не отказался от такого. В армии последние четыре месяца жил в лесу под Пермью, там приходилось охотиться. Как раз такой карабин был во взводе для охоты.
— Нет, ничего проще. Выбирай, домой приедем оформим через охотничье хозяйство, номер в билет впишем и все проблемы решены.
— А сверху ничего сюда не зальет?
— Да сих пор бог миловал, крышка из лиственницы, пропитана живицей, что с нею сделается, сто лет простоит. К тому же я постарался сделать так, чтобы вода, с таяния снега или дождя стекала в сторону. Да и все это ведь под руководством какого-то инженера строилось, когда винный подвал возводили.
— А вдруг хозяин вернется?
— Это вряд ли. В Муромцево, говорят есть могила Карченкина. Того самого, что все это строил. А те, кто все это сюда привез, наверняка еще в гражданскую сгинули. Солдатиков, что все сюда заносили, сразу порешили, я об этом тебе рассказывал, а те двое, наверняка тоже где-то сгинули. Хотя я подозреваю, что тот, что был в черной флотской форме, как раз и есть внук того Корченкина который завод строил. А иначе откуда ему о погребе было знать? Да и хотели бы, давно сюда наведались. Так что нет никого. До сего дня я был, а тепрь ты наследником станешь.
Я выбрал из ящика, кавалерийский карабин, который был чуть короче обычной трехлинейки, дед добавил к нему оцинкованную коробку с патронами, правда предупредил о том, что срок службы патронов уже давно истек, по нормам сорок лет всего, поэтому могут быт осечки. Впрочем, охота это не война, и потому это не настолько существенно, хотя помнить об этом все же стоит, и мы покинули погреб, вернув все на свои места, и постарались надолго забыть о его существовании. Дед понятное дело понимал, что осталось ему недолго, я же, прекрасно знал будущее, которой довольно скоро может сильно измениться. И возможно тогда можно будет и воспользоваться, хотя бы частью находящегося здесь металла. Одним словом, с некоторых пор, я смотрел на жизнь, гораздо увереннее чем еще недавно. Но как говорится; Не смеши бога, строя планы на будущее.
Глава 4
4
По совету деда, я все же устроился в местный совхоз, водителем грузовика. Дед, уже через полгода после моего возвращения, окончательно сел на пенсию, а на его место поставили, пришлого варяга, из соседнего села, который начал рьяно вводить свои порядки, из-за которых местные охотники просто взвыли. Но исправить ничего было уже нельзя. У нового начальника участка, была волосатая рука в виде тестя, плотно сидевшего в райкоме партии, а охотничье хозяйство, которым недавно занимался дед, постепенно превращалось, во что-то похожее на личные угодья партийных руководителей. То есть сюда зачастили партийные и хозяйственные деятели из района и области, и с некоторых пор, получить даже обычную лицензию на охоту, стало чрезвычайно трудно.
Прикрепленные к охотничьему хозяйству егеря, прибывшие из Муромцево, носились с высунутыми языками, охраняя вверенное им хозяйство, и не допускали в местные леса, никого постороннего. Для местных охотников, началась черная полоса. А главное ничего нельзя было исправить любая жалоба отправленная в верхние инстанции, спускалась вниз, для разбиратьельства и принятия решения на месте, и тут же оборачивалась против ее написавшего, и в итоге получалось, что во всем виноваты сами охотники. Теперь, чтобы выйти на обычный промысел, нужно было или иметь хорошие отношения с новым главой охотничьего хозяйства, либо искать место на другой территории. И в большинстве случаев выбирали именно второй вариант.
С другой стороны, имелись и приятные моменты. Например, из-за частого посещения этих мест начальством, в Лисино возвели приличную гостиницу, капитально отремонтировав «Дом колхозника» и пристроив к нему круглосуточный буфет. Облагородили здание автостанции. В местных магазинах, улучшилось снабжение. Если раньше за любым необходимым товаром нужно было отправляться в Муромцево, или того хуже в Омск, то теперь, из того же Муромцева ехали в Лисино. Что только радовало.
Опять же, заасфальтировали дорогу, идущую от Муромцева до Лисино, и теперь можно было забыть об осенней распутице. В общем жизнь налаживалась, и это только радовало. А охота никогда не была для меня приоритетом. Разве что в качестве хобби, а для этого у нас имелся и мотоцикл «Урал» и «Казанка» с мотором, одним словом, при желании можно было добраться куда угодно, хоть на соседний участок, а хоть и в соседнюю область. Немного расстроило то, что нашу с дедом заимку, все же отобрали. Не то, чтобы отобрали, все же, как ни крути, а живем не при анархии. Выкупили, оплатив ее стоимость по государственным расценкам, что в итоге выразилось в полутора тысячах рублях. Оказалось, она очень понравилась новому руководству. Впрочем, мы не особенно расстроились по этому поводу.
Конечно было жаль терять