Я выбираю самую большую библиотеку из трех и вхожу в помещение. Если бы я оказалась здесь в другой ситуации, то сказала бы, что эта комната великолепна. По обе стороны от входа стоят стеллажи с книгами самых разных форм и размеров. В центре, на большом ковре, расположены два удобных кресла и уютный диван, на которых гости могут с комфортом насладиться чтением. Вдоль задней стены установлены высокие панорамные окна, из которых открывается прекрасный вид на сад. Я не обращаю внимания на книги и иду к окнам. Они выглядят старше, чем все остальное в комнате и возможно, еще не оснащены системой безопасности. Хотя это маловероятно. Я рассматриваю петли и замечаю, что некоторые из них покрыты ржавчиной.
Может, мне удастся открыть хотя бы одну створку?
– Уже уходишь? – позади меня раздается голос Грэйсина.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашиваю я, заикаясь, и он удивленно поднимает бровь.
– Я здесь живу.
– Я полагала, что ты не появишься до ужина.
– После вчерашнего у меня появилось предчувствие, что ты захочешь уйти.
– Но я должна иметь такую возможность, – говорю я, гордо вздернув подбородок.
– Только не в тот момент, когда Сэл все еще пытается найти нас.
– Разве он не знает, где ты живешь? Что мешает ему прийти сюда прямо сейчас и разделаться с нами?
– Никто не знает об этом месте!
– Так уж и никто.
– Адрес моего дома не является предметом рекламы, Тесса.
Чувствуя себя слишком уязвимой после того, как он смог так близко подойти ко мне на эмоциональном и физическом уровне, я задаю вопрос:
– Зачем ты привел меня сюда? Почему ты просто не позволил ему закончить начатое и убить меня? Это избавило бы тебя от лишних забот, а Сэла – от одной из его проблем.
– Почему ты думаешь, что я желаю тебе смерти? – спрашивает он, пристально глядя на меня.
– О, я не знаю, – мой смех звучит глухо и безрадостно. – Возможно, потому что я видела, как ты убил человека, вынудил меня помочь тебе сбежать из тюрьмы, а потом занимался со мной сексом, пока в соседней комнате лежало мертвое тело моего мужа.
Я говорю, а внутри меня нарастает ярость.
– Но теперь я заперта в твоем доме, и ты не хочешь меня отпускать, – говорю я, тяжело дыша. На мгновение я задумываюсь, стоит ли продолжать, но слова уже готовы сорваться с языка, словно бурный и неумолимый горный поток. – Когда я узнала о своей беременности, то подумала, что это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я осознала, что даже в этом хаосе, который кажется мне беспросветным, можно найти что-то хорошее. Мне было все равно, что это твой ребенок и что я буду воспитывать его одна, скрываясь от всего мира. Я почувствовала, что наконец-то обрела что-то совершенное и чистое. Но потом это у меня отобрали, и я виню в этом тебя. Я хочу, чтобы ты дал мне умереть, потому что не уверена, смогу ли простить тебя за то, что произошло.
Он пожимает плечами и отводит взгляд.
– Я не жду от тебя прощения.
– Тогда чего ты хочешь от меня?
– Я хочу удостовериться, что Сэл действительно мертв, и его месть тебя не коснется. Однажды, когда я буду уверен в твоей безопасности, ты станешь свободна.
Эта мысль должна была обрадовать меня, но вместо этого я ощущаю еще большее смятение, чем прежде.
– Значит, именно этим ты занимаешься каждый день – ищешь его?
Он подходит к окну и опирается на него предплечьем.
– Да, ищу. Вероятно, он затаился, потому что знает об этом и, возможно, уже планирует свой следующий шаг.
Грэйсин замолкает, и я получаю возможность просто рассмотреть его. Сегодня на нем джинсы и белая рубашка с пуговицами, рукава которой закатаны так высоко, что можно увидеть татуировки на его правом предплечье. Я пристально вглядываюсь в темный узор, который проступает сквозь тонкую ткань рубашки, и когда мой взгляд останавливается на очертаниях колец в его сосках, чувствую, как во рту пересыхает, а в груди нарастает волна сильного желания. Интересно, когда он успел сделать пирсинг?
Я отворачиваюсь, не желая, чтобы он заметил, как сильно мне хочется попросить его снять рубашку и позволить мне рассмотреть пирсинг поближе. Несмотря на все, что он заставил меня пережить, мое тело все еще реагирует на него на каком-то инстинктивном уровне. Эти первобытные чувства завладевают мной, и я не могу им противостоять. Я не могу контролировать свою потребность в нем, которая стала для меня важнее воздуха.
Возможно ли такое желание, если учесть, что он сделал?
Вдруг я замечаю его ноги и, подняв взгляд, вижу, что он уже стоит передо мной.
– Пойдем со мной! – говорит он приказным тоном и выходит из комнаты. Я хмурюсь, но следую за ним, не желая отставать.
– Куда мы идем?
– Сейчас все объясню, – говорит он, подводя меня к двери, которую я уже много раз пыталась открыть. Он придерживает ее для меня, и я наконец понимаю, почему она была закрыта все это время.
Вдоль обеих стен расположены ряды мониторов, а перед ними – широкие рабочие столы. За этими столами сидят двое сотрудников, которые поднимают глаза, когда мы входим.
– Если ты хочешь выбраться отсюда, тебе нужно быть внимательнее, – говорит он, – гораздо внимательнее. Ты спрашиваешь, чего я от тебя хочу? Да, я хочу получить от тебя кое-что.
– Что тебе от меня нужно? – раздраженно спрашиваю я. – Ты держишь меня здесь, как маленькую собачку, и я не понимаю, зачем тебе это. Чего ты добиваешься?
– Поцелуя, Тесса, – говорит он. – Всего один поцелуй, и ты сможешь отправиться со мной на поиски тех мужчин, которые причинили тебе боль.
– Ты смешон! Разве ты уже не получил от меня все, что хотел?
Он кивает кому-то за моей спиной, и телохранители, о которых я совсем забыла, подходят ко мне сзади. Один из этих огромных ублюдков хватает меня за руки, и когда я понимаю, что не смогу вырваться, мне хочется кричать от отчаяния.
– Хорошо, хорошо, я согласна! Только один поцелуй, Грэйсин,