Вот только жалости мне сейчас не хватало.
Заперлась, сбросила платье и щедро обмазала пострадавшую руку исцеляющей мазью. А после сидела почти два часа, собирая свои пожитки в коробки и прислушиваясь, не раздадутся ли в коридоре тяжелые уверенные шаги.
Клуб уже закрывался, когда я, наконец, рискнула выглянуть из своего убежища. Плотную водолазку пришлось сменить на свободную толстовку оверсайз, которая не травмировала и без того горящую огнем обожженную руку. Несмотря на заживляющую мазь, мне нужна была помощь опытного целителя, но для этого надо было добраться домой к Фину.
— Торопитесь, мисс Уилсон?
Неожиданный вопрос прозвучал над ухом как гром среди ясного неба.
— К-капитан?.. — от неожиданности я стала даже заикаться.
Резко повернулась на каблуках, поднимая взгляд на Дэниела Кортеса. Все, теперь мне точно конец.
Глава 9
Что он тут делает⁈ Прошло больше чем два часа с момента окончания шоу. Он давно должен был уйти!
— Что вы тут делаете?
— Кажется я первый спросил.
— Кажется, вас не должно волновать чем я занята в нерабочее время! — с вызовом бросила я, нервно кусая губы.
— Думаешь?.. — задумчиво повторил мужчина.
— А тебе есть дело до того, что я там думаю? — вспылила я. — И вообще, здесь я… отдыхаю. Вечер пятницы, знаешь ли. Не волнуйся, завтра буду в управлении вовремя.
— Несомненно…
Мгновенное движение, словно бросок мангуста. Сильная рука вдруг схватила меня за запястье, втаскивая в подсобку, где уборщица клуба хранила ведра, тряпки. В узком пространстве хватало место лишь для того, чтобы. Мощное тренированное тело мужчины буквально впечатало меня в себя, а в стену возле моей головы уперлись две ладони, полностью отрезая путь к бегству.
КОробка с моими пожитками грохнулась на землю, от удара крышка сдвинулась и в образовавшемся проеме заблестели мои сценические костюмы, нахально подмигивая блестками и пайетками.
— Отпусти! — я уперлась ему в грудь ладонями.
Вот только на мои потуги ему было плевать. Каменные мышцы даже не дрогнули под моими ладонями.
— Отпусти меня! Слышишь⁈
Рука железными тисками сжала мое запястье, безжалостно задирая рукав толстовки. И обнажая все еще красный ожог до локтя. Почти тут же, его пальцы ловко нырнули в мою сумочку, ловко вытаскивая на свет… мою золотую маску.
— Да ты просто работник месяца, Хлоя. На две ставки. И тут и там. Премию выписать?
Тишина повисла как гильотина над преступником. Я замерла, как испуганный суслик, боясь посмотреть ему в глаза. Опасаясь увидеть там то, что полностью разрушит мою жизнь.
Он со свистом выпустил воздух сквозь зубы, а я, наоборот, прикусила губу и задержала дыхание, медленно поднимая голову, в ожидании своего приговора.
И уж точно не ожидала, что мои губы вдруг окажутся в плену жадных мужских губ. В этом поцелуе не было нежности: сумасшедшая, какая-то болезненная страсть. Словно он наказывал меня за что-то. Как будто я в чем-то была виновата перед ним лично.
От неожиданности и его напора я замерла. Ощущая горячую шероховатость его губ, сильные объятия, от которых едва ли не трещали кости. Я еще сильнее уперлась ему в грудь, в попытке отстраниться. И тут же услышала как он зло зарычал мне в губы.
Позвоночник обдало морозным ужасом. Он все же оборотень⁈ Зверь⁈
Я рванулась изо всех сил, вкладывая в это усилие весь свой страх и злость. И почти тут же тишину кладовки разбила звонкая яростная пощечина.
Ох, что я наделала?..
Минута тишины показалась мне вечностью.
— Кажется, начальство бить не положено?.. — с тихой угрозой произнес Дэн, наконец, разжимая стальные объятия и выпуская меня свободу.
Лучше от этого не стало. Маленькая полутемная кладовка не позволяла отстраниться от горячего тела Кортеса. Он будто заполнил собой все помещение, перегородив мощными плечами выход.
Губы все еще горели от его прикосновений — жестких и нахальных. Грудь тяжело вздымалась под одеждой, а кожа казалась тонкой и особо чувствительной. А главное, я будто вся пропиталась его запахом — терпким мускусным древесным ароматом. Будто дорогой парфюм смешался с запахами тропического леса.
— Кажется, подчиненных целовать тоже? Особенно после проникновенной речи о недопустимости служебных романов! — сказала я, с вызовом глядя ему в глаза и стараясь не смотреть на отпечаток моей ладони на его щеке.
И хотя красный след на мужской коже исчез буквально за десяток секунд — нечеловеческая регенерация делала свое дело, мое сердце сжалось от страха.
Чертов нелюдь!
— М-м-м… Вот только моя речь не предполагала, что мой сотрудник ведет такую интересную двойную жизнь. Уверен, я тщательно изучил твою характеристику и в ней точно не было таких пикантных подробностей.
— Я не обязана сообщать, чем я занимаюсь в свободное время!
— Обязана, если это «занятие» может испортить твою репутацию.
— Еще больше? — не удержалась я от вопроса.
Брови Дэниела саркастично взлетели к вискам в ответ на мою браваду, а я уперла руки в бока, не обращая внимание на горячее огнем пострадавшее запястье, и запальчиво выдала:
— Кажется, мы выяснили, какое место в твоем рейтинге занимают девушки-практикантки и я лично. Но, думаешь, если я танцую на сцене, то можно хватать меня своими лапами и… и целовать⁈ А во-вторых, я сегодня уволилась! Это было мое последнее выступление. Так что тебе фантастически повезло попасть на финальное шоу.
Мужчина опасно сверкнул зелеными глазами и низким угрожающим голосом сказал:
— Ты и понятия не имеешь, Хлоя, какое у тебя место в моем рейтинге.
— Пф-ф! Где-то между гоблином-уборщиком и автоматом для пива?
Я наклонилась, подхватывая коробку со своими пожитками. Их было не так много. Почти все сценические костюмы принадлежали клубу. Моими были лишь два: те, в которых я как раз выступала сегодня. И почему-то не захотела оставлять их Зейну. Как и свою золотую маску-артефакт. Которая теперь словно трофей перекочевала в руки капитана Кортеса.
А, плевать! Пусть повесит ее на стену и любуется, фетишист, чертов!
С трудом прощемилась мимо, стараясь не задеть горячее мужское тело, хотя это оказалось почти невозможно. Он словно нарочно встал так, чтобы пройти к двери можно было лишь протиснувшись в узкую щель между его бедрами и стеной.
Зло выдохнув, я выскочила в коридор и быстрыми шагами направилась к выходу, упрямо прижимая к груди коробку с вещами и стараясь не обращать внимания на горящий огнем ожог, отчего ящик нещадно кренило