Уступки? Смотреть на то, как эти отморозки издеваются над несчастными девушками, это, по его мнению, уступки? Или что он имел в виду? Но для начала я решаю спросить совсем о другом.
– Что такое Эскамбия?
– Наш дом, – отвечает Картер.
Киваю. Сама я отвыкла от каких-либо названий. Нет, они не стерлись из памяти, просто стали ненужными в современных реалиях.
– Ты сказал, что у вас напряженные отношения. Почему?
Картер коротко смотрит в мою сторону, после чего притормаживает. Из-за поворота показывается еще несколько машин, и я вздыхаю с облегчением, когда пресловутый пикап уезжает чуть дальше, а между нами вклиниваются еще три автомобиля. Внедорожник, за рулем которого находится Сойер, объезжает нашу машину, и только после этого мы продолжаем путь, замыкая процессию.
– Не всем нравится образ жизни, который выбрали для себя жители Восхода. Рабство, откровенные и неприкрытые издевательства над теми, кто слабее, вызывают восторг только у тех, кто является сильной стороной в этих отношениях. На этой почве мы на какое-то время разрывали сотрудничество, но в итоге прекратить его полностью не смогли. Восход – единственное место поблизости, где можно достать то, что больше нигде не достанешь.
Как мне это знакомо. Я сама сдала в аренду свою кровь, лишь бы остаться поближе к порталу. Пусть сравнение очень грубое, но если задуматься, то разницы практически никакой. К сожалению, наше существование таково, что приходится подстраиваться под множество факторов, чтобы просто… жить.
– Что вы даете им взамен? – спрашиваю я, глядя прямо перед собой.
Думаю, вряд ли в подобном мире, как и в нашем, могли сохраниться деньги. Кому нужны бесполезные бумажки или монеты? С приходом демонов, перевернувших привычный мир с ног на голову, должна была измениться и валюта. И если у себя дома я получала все необходимое бесплатно, стоило только сказать Джексону. Здесь явно не так. Ники говорил о высоких ценах.
– Сердца хакатури, – сообщает Картер, и я удивленно смотрю на него.
Вспоминаю разговор, что состоялся между нами, кажется, целую вечность назад. Картер сказал тогда, что синие кристаллы, которые нужно добывать, убивая демонов, очень ценятся в его мире. Но я даже не задумывалась о том, что их используют вместо денег.
– Зачем им сердца? – спрашиваю с подозрением.
Я знаю только один способ, которым можно использовать их. И мне совершенно не нравится мысль о том, что отвратительные люди, вроде знаменитого Алвина и его дружков, могут прийти в мой мир, чтобы набрать для себя новых рабынь.
Будто прочитав мои мысли, Картер сообщает:
– Сердца хакатури используют во многих областях. Они нужны не только для того, чтобы путешествовать между мирами, как это делают сами демоны. В основном их и их производные применяют в области медицины. А еще, как это не парадоксально, раствор, приготовленный по особому рецепту с использованием измельченного в порошок кристалла, отпугивает самцов хакатури. При условии, что они не заняли тело носителя. Видела рисунок на моей маске? – Он кивает на маску, лежащую на приборной панели. С нее на меня скалится волчья пасть. Медленно киваю, и Картер тут же продолжает: – Рисунок на ней выполнен краской, разведенной в этом растворе. Раствор действует не только на самцов, но и на самок. Если бы сердце, с помощью которого ты попала в мой мир, было покрыто этим раствором, то у тебя его бы не отняли.
Некоторое время в машине сохраняется тишина, задумчиво смотрю в окно, но почти не замечаю мелькающих за окном домов. Мотор работает настолько тихо, что я слышу, как Ники негромко вздыхает на заднем сиденье. Мне хочется задать кучу вопросов по поводу их мира, по поводу демонов, узнать про условия жизни здесь, но я этого не делаю. В первую и самую главную очередь я пришла сюда с другой целью. Поэтому отбрасываю любопытство и перехожу к сути.
– Чем я могу помочь папе?
Картер кивает, будто ждал этого вопроса.
– Я уже говорил тебе, что прибор, над которым работает доктор Грант, в данный момент неисправен. Чтобы починить его, нужны дорогостоящие детали. Но отдавать несколько сотен сердец за горстку болтиков и микросхем ни один из нас не имеет никакого желания. Поэтому мы просто украдем их.
Удивленно моргаю. Такого поворота событий я никак не ожидала. Смотрю на невозмутимый профиль Картера, потом оборачиваюсь. Глаза Ники блестят от предвкушения и азарта. Максин кивает мне, будто подтверждает правдивость слов Картера.
– Они ведь знают, какие именно детали вам нужны? – на всякий случай спрашиваю я.
Картер едва заметно поджимает губы.
– Знают, – подтверждает он.
– Когда они заметят пропажу, то догадаются, кто взял то, что ему не принадлежит, и тогда ни о каком мире между вашими городами не станет и речи.
– Мы устроим все так, что они не догадаются о том, кто устроил кражу, – встревает в разговор Ники.
Недоверчиво качаю головой.
– И как же?
– Мы прихватим еще и кое-что другое, что нужно кое-кому другому. Собьем этих выродков со следа.
Не знаю, какие умственные способности у тех отвратительных людей, которых нам предстоит обворовать (о боже, я уже всерьез думаю о воровстве), но если у нас все выгорит, то сомнений не останется – те, кто живет в Восходе, непроходимо тупы. Будем надеяться, что так оно и есть.
Понятия не имею, что придумал Картер, но мне ни разу в жизни не приходилось воровать. Если не считать того случая в аптеке, когда я вытащила Бриттани из дома Тревора. Но это не считается. Если бы аптека работала, я бы заплатила за несчастные бинты и антибиотики.
– Какова моя роль во всем этом? – интересуюсь я, отбросив мысли о предстоящем разбое.
– Как только доберемся до Восхода, осмотримся на местности и решим, что делать, – спокойно сообщает Картер, а после небольшой паузы добавляет. – Скорее всего тебе придется стать отвлекающим маневром.
Не сдерживаюсь и смеюсь, закрываю глаза ладонью и качаю головой. Что это, если не судьба?
– Мне снова придется играть роль приманки? – на всякий случай уточняю я.
– Да, – подтверждает Картер.
Похоже, единственное, на что я способна, по мнению всех, кто меня окружает, – быть наживкой для рыбы покрупнее. Вот только сейчас эта "рыба" совсем другого сорта, ей не нужна моя плоть и кровь, чтобы утолить голод. У меня нет никакого желания думать о том, для чего я ей понадоблюсь и что мне предстоит сделать, чтобы привлечь внимание хищника. Ведь от одного только воспоминания о том, как на меня смотрел тот мужчина, мне становится гадко. Но, видимо, только так я