«У меня хотя бы есть отправная точка», – сказала себе Джейн, стараясь не падать духом.
Она расстелила на полу плакат с ненавистным душегубом и взяла свечу, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Рисунок был выполнен схематично, но глаза Уолтера казались живыми. Он смотрел прямо на неё, и от его ледяной улыбки невольно пошёл мороз по коже. На изображении Норрингтон выглядел иначе, чем запомнился ей: он походил на обычного человека, лишь эти дьявольские глаза и улыбка выдавали его сущность. Больше всего на свете Джейн захотелось скомкать плакат и никогда не прикасаться к нему вновь, и всё же она заставила себя не отводить взгляд.
«Кто ты на самом деле, Норрингтон?.. Кто заточил тебя и почему ты вырвался на свободу? Зачем ты уничтожаешь людей?»
На одну секунду ей почудилось, что нарисованные губы Уолтера чуть приподнялись в усмешке. Джейн убедила себя, что это просто дрогнул слабый свет от свечи, но страх уже заполз в душу, мысли понеслись, цепляясь одна за другую: «Уолтеру подвластно то, что никогда не сумел бы сделать простой смертный… Он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Его глаза сияли алым свечением. По мановению его руки обвалился потолок в пещере. Он…» Джейн съёжилась, запоздало осознав, что не сумеет противостоять такому созданию. Неистовое желание воздать врагу по заслугам, всё это время застилавшее взор, впервые слегка утихло.
«Я должна отомстить, но что я могу?..» – Джейн почувствовала себя жалкой и беспомощной, а ещё – бесконечно одинокой. В смятении она ударила рукой по полу. Доски жалобно скрипнули. Ладонь отозвалась болью, и эта боль помогла вновь собраться с силами.
«Я всё равно не сдамся, клянусь! Я найду тебя, Норрингтон».
Дав клятву, Джейн задула свечу. Сарай погрузился во мрак.
* * *
В это же время, где-то среди горных вершин…
Этой ночью в горах царила тишина. Не было слышно ни криков птиц, ни дуновения ветра, пока ночной покой не потревожил чей-то надсадный крик: мужчина мучился от ужасной раны и, не сумев сдержаться, взревел от очередного приступа боли.
– Тебе недостаточно? – обманчиво спокойно поинтересовался у пленника Норрингтон. – Я приказал молчать. Не мешай наслаждаться пейзажем.
Уолтер медленно обвёл взглядом величественный вид.
– Многое изменилось… Но горы всё так же прекрасны. Пожалуй, я могу позволить себе каплю сентиментальности после долгого заточения.
– Пощадите… – взмолился пленник.
Губы Уолтера сложились в тонкую линию. Обычно мучения жертв становились для него подпиткой, источником силы, но сейчас эти стенания отвлекали, а потому раздражали.
– Ты уже не первый день сопровождаешь меня.
Видел хоть раз, чтобы я кого-то пощадил?
– Рана… Не заживает… – прохныкал мужчина.
– Ты разочаровываешь меня.
Пленник Уолтера тихо заскулил. Он слишком хорошо знал, каков его хозяин в гневе, однако пока гроза миновала. Уолтер, засмотревшись на сову, парящую над изломанным горным хребтом, улыбнулся своим мыслям. Всё складывалось интереснее, чем он ожидал, порождая азартное предвкушение.
Обернувшись к своей жертве, Уолтер вкрадчиво проговорил:
– Я могу уменьшить твои страдания… Могу усилить…
Едва заметный взмах руки – и пленник взревел от боли.
– Второе приятнее, – констатировал Норрингтон. – Но сейчас мне надоели твои стенания. Посмотрим, на что ты сгодишься.
– Всё что угодно… – Мужчина сумел лишь едва слышно просипеть это обещание.
Уолтер презрительно поморщился.
– Время ещё не пришло. Пусть маленькая мисс Хантер сделает первый шаг… Это будет прелюбопытно.
* * *
Джейн проснулась рано, разбитой и невыспавшейся. Её обуревала тревога, перекочевавшая из путаных кошмаров в реальность. Хотя она не запомнила ни одно из сновидений, сердце болезненно щемило. Ни плотный завтрак, ни хлопоты Мередит Финчли, ни солнечная погода не могли развеять это неприятное чувство. «Я не должна ему поддаваться, – твердила себе Джейн. – Если опущу руки в самом начале пути, когда настоящие трудности ещё впереди, что будет дальше?» Она поправила шляпу с широкими полями, пряча лицо от ярких лучей. Безусловно, новая одежда, которую вручила сердобольная Мередит, лучше подходила для долгой дороги, но привыкнуть к такому костюму было непросто. Плотная ткань брюк не стесняла движения, блуза из тонкой ткани позволяла дышать свободнее. «Чтобы леди носила такое… Немыслимо. Зато до чего удобно!»
Сборы не заняли много времени, и хозяева вышли проводить гостью. Мередит приготовила целую сумку с едой, а Бенджамин сыпал напутствиями.
– Бен, мисс Хантер – не твоя маленькая подопечная. Ты столько советов дал, что в голове не уместить! – попеняла ему жена. На это он лишь посетовал:
– Чует моя душа, мисс Хантер всё равно полезет в самое пекло.
Мередит бросила мимолётный взгляд на Джейн и подавила вздох.
– Раз так, что проку от твоих предостережений?
Девушке хотелось успокоить пожилую пару, столь гостеприимную и добрую к ней. Увы, подходящих слов для этого не нашлось. Помявшись немного, она решила ограничиться благодарностями за кров, угощения и одежду.
– Спасибо, что помогли мне! Даже не знаю, что бы я делала, не встреться вы на моём пути. И простите, что не могу ничем помочь взамен.
Джейн чувствовала, что на самом деле в извинениях нет нужды. Судя по тёплому приёму, который оказали ей Бенджамин и Мередит, им не хватало кого-то, о ком они могли бы заботиться. Ответ Бенджамина подтвердил её предположение.
– Полно, мисс. Славный собеседник – уже большая радость для нас с Мередит. А если желаете отблагодарить, так это легко устроить: держитесь подальше от Норрингтона.
На это Джейн только улыбнулась, и улыбка вышла не очень искренней. К счастью, Бенджамин не стал требовать от девушки никаких обещаний и на прощание лишь слегка хлопнул её по плечу. Мередит тихо проговорила перед тем, как вернуться в дом:
– Господи, сохрани её от всякой беды…
Услышав эту молитву, Джейн безрадостно усмехнулась, провожая взглядом хозяев ранчо: «Не помешало бы, потому что во врагах у меня теперь сам дьявол, кажется… Неуловимый убийца, для которого даже время не преграда».
Провалиться в мрачные размышления о Норрингтоне она не успела: стук копыт возвестил о прибытии её временных спутников. Питер Ривз, такой же молчаливый и суровый, как накануне, спешился и поприветствовал Джейн сухим кивком. Джереми, напротив, сиял широкой улыбкой. Спрыгнув с лошади, он поправил шляпу, отвесив лёгкий поклон.
– Ну что, потолкуем о наших планах?
Судя по лицу Ривза, Бейкер был последним человеком, с которым маршал хотел бы толковать о планах. Исключительно ради возможности разыскать Уолтера он смирился с компанией мошенника. Любой другой на месте Джереми наверняка не пришёл бы в восторг от своей участи: от тюрьмы его отделяло лишь знание о