Что касается англичан, то отходящего Хайдера Али они даже не пытались преследовать. Дело в том, что у англичан кончились запасы риса. Чтобы избежать голода, Коуту пришлось отбирать провиант у местного населения, что, разумеется, любви к англичанам не прибавило. Раздосадованный неудачей, престарелый Коут написал прошение об отставке. Когда правителю Майсура донесли о бедственном положении противника, он только посмеялся:
– Глупцы! Они не знают, что последнее слова все равно останется за мной.
Тут же Хайдер приказал сыну разорить все близлежащие к англичанам деревни. Надо ли говорить, что этот приказ кавалеристы Типу-султана исполнили с прилежанием! Когда Коут-бахадур увидел вокруг себя дымы горящих деревень, то понял, что надо уходить к Мадрасу, и чем скорее, тем лучше. Таким образом, даже проиграв решающее сражение, на стратегическом уровне Хайдер остался непобежденным.
Что касается захваченного в плен полковника Бейли, впоследствии английские историки будут много писать о жестокости Хайдера Али и его сына, которые даже не удосужились изъять из тела Бейли две застрявшие пули. Впрочем, кто бы говорил о жестокости, но только не англичане. Чего-чего, а милосердия от них индусы не видели никогда!
* * *
Между тем Хайдер сосредоточил свои войска на южном берегу реки Палар у форта Аркот. Благодаря своему исключительно важному расположению у «ворот на юг Индии», Аркот всегда был в эпицентре междоусобный войн. С конца XVII века он являлся столицей аркотских набобов, распространивших свою власть на юг Декана. В 1740 году форт был разорен маратхами, а в середине XVIII века Аркот стал яблоком раздора между англичанами и французами. Героическая оборона Аркота пятью сотнями солдат Роберта Клайва осенью 1751 года позволила закрепить его за Британской Ост-Индской компанией. Вот и сейчас кроваво-красные кирпичные стены неприступного Аркота напоминали Хайдеру о той крови, которая уже была щедро пролита у его стен, и о той, которую еще предстояло пролить…
– Когда я войду в ворота Аркота, я разрушу его кровавые стены и выстрою новые – белые, в честь живых и мертвых!
Надо сказать, что к этому времени правитель Майсура был уже тяжело болен. Его мучали столь сильные боли в спине, от которых он порой кричал по ночам. Но, будучи на редкость мужественным человеком, Хайдер Али по-прежнему вел свои войска, не делая себе никаких поблажек.
В то время как Коут перегруппировался и искал провизию, Хайдер воспользовался возможностью, чтобы осадить еще одну важную крепость – Веллор. К этому времени власти Мадраса убедили стареющего Коута отложить свою отставку и защитить Веллор. Хайдер и Коут встретились в очередном сражении при Шолингхуре, недалеко от Веллора. Артиллерия Хайдера была неэффективна, и Веллор, который был на грани капитуляции, был деблокирован.
После этого Хайдер, обманув Коута хитрым маневром, решил штурмовать форт Аркот. Но на этот раз серьезной битвы за Аркот не получилось. Гарнизон под командованием полковника Оуэна, оценив свои скромные возможности, предпочел оставить форт и отступать к Мадрасу. Без боя взяв Аркот, армия Хайдера Али шла за англичанами по пятам. Авангард Типу-султана буквально наступал им на пятки. Отставших английских солдат Тигр Майсура безжалостно добивал. Чтобы хоть немного оторваться от неприятельской кавалерии, Оуэну пришлось сжечь повозки, палатки и часть припасов. Дальше англичане бежали уже налегке. В конце концов полковнику удалось, потеряв более 300 солдат, соединиться с корпусом Коута. Счастливому исходу бегства из Аркота англичане были так рады, что представляли это чуть ли не как победу.
Придя в себя, англичане смогли перевезти войска на Малабарский берег – узкое побережье на юго-западе Индостана, к югу от Гоа, между Индийским океаном и Западными Гатами, включавшее княжества Карнатик и Керала. Оттуда предполагалось нанести удар в сердце Майсурского княжества. Но тут как гром среди ясного неба – губернатор голландской столицы в Индии Нагапаттинама (расположенного на юго-западной оконечности Индостана) ван Флиссинген заключил военный союз с Хайдером Али. В силу этого договора голландцы послали Хайдеру 600 своих солдат, а также порох и боеприпасы. И теперь руководители Ост-Индской компании ломали головы, как поступить с голландцами. Если стерпеть плевок, то он будет далеко не последним. Если же объявить Нагапаттинаму войну, то как к этому отнесутся в Лондоне, где свои виды на отношения с Амстердамом?
Как раз в это время в Индию прибыл недавний губернатор острова Гренада лорд Джордж Макартни, которого французы не так давно разгромили. Макартни прославился тем, что, уже сдавшись в плен французам, долго торговался об условиях капитуляции. Французский адмирал д’Эстен, устав ждать, когда Макартни закончит ломать комедию, разрешил своим матросам и солдатам слегка пограбить богатый остров. В результате бравые французы растащили все фамильное серебро губернатора, одежду, личные вещи, так что на ужин к д’Эстену лорд Макартни заявился, кутаясь в последний оставшийся у него халат. Теперь Макартни должен был сменить непопулярного губернатора Мадраса Джона Уайтхилла, гомосексуалиста и сибарита.
С собой Макартни привез и чрезвычайно важное известие – еще в конце 1780 года Англия объявила войну Голландской республике. Известие было встречено радостными криками «Гип-гип-ура!» и веселым застольем. Радость была вполне понятна. Теперь у англичан появлялась возможность, помимо французских, прибрать к рукам еще и голландские колонии. Правда, война тоже предстояла нешуточная – сразу против всех.
– С подлых голландцев и начнем! – объявил воинственный Макартни и сразу же велел охранявшему Мадрас генералу Манро с его 4000 солдат идти форсированными маршами на вероломный Нагапаттинам. Туда же был послан и английский отряд из Танджавуре под командованием полковника Брейтуэйта. С моря голландскую столицу должна была блокировать эскадра контр-адмирала Хьюза, которая внезапной атакой захватила голландские передовые форты Кариккал и Нагор.
Впрочем, у противника в Нагапаттинаме тоже имелись немалые силы: шесть сотен голландских пехотинцев, около 6000 союзных сипаев и более 2000 всадников Хайдера Али.
27 октября 1781 года войска Манро подошли к Нагапаттинаму. Две ночи голландцы проводили активные вылазки, наносившие англичанам большой урон. Однако спустя три