– Всевышний… – пробормотали рядом – его заместитель Норман Джейс тоже не усидел и, в отличие от начальника, не сдерживая себя, прижался лицом к перегородке. – Что она творит? Но как?!
– Начинаю трепанацию, – произнесла чётко леди Белла – Чуть ниже наружного затылочного выступа, по средней линии.
Она твёрдой рукой приложила трепанационную коронку к обнажённой коже и начала медленно поворачивать. Сильвер буквально физически почувствовал, как острые зубцы инструмента прорезают мягкие ткани и достигают кости. Всё его нутро будто застыло, он забыл, что нужно дышать – так его увлекло происходящее. Никогда в жизни он не видел ничего подобного.
– Кровотечение из мягких тканей минимальное, – комментировал Донован, стоявший рядом с Элисон. – Продолжайте.
Целительница кивнула и продолжила вращать коронку, пока её зубцы не углубились в кость достаточно, чтобы создать первое отверстие в черепе. Отойдя на два пальца в сторону, она повторила процедуру, сделав второе отверстие. Затем, используя специальные ножницы по кости, соединила оба отверстия, формируя полукруглый разрез.
– Подготовка костного лоскута завершена, – произнесла Белла, – теперь необходимо аккуратно приподнять его, чтобы получить доступ к твёрдой мозговой оболочке.
С помощью тонкого элеватора хирург осторожно отделила костный фрагмент от прилегающей твёрдой мозговой оболочки, стараясь не повредить лежащие под ней сосуды. Кэнсин незамедлительно подал ей специальный зажим для удержания костного лоскута.
– Твёрдая мозговая оболочка обнажена, – прокомментировала она. – Видны расширенные вены.
Белла взяла у Кэнсина тончайший скальпель и, сделав крестообразный разрез на оболочке, осторожно отвернула четыре треугольных лоскута, открыв мозговую ткань. Каждый лоскут она зафиксировала маленькими зажимами, чтобы они не мешали обзору.
– Обнаружена повышенная пульсация мозжечка. Это подтверждает нашу теорию о значительном внутричерепном давлении.
Обратившись к Кэнсину, Белла попросила ретрактор особой формы, специально разработанный к сегодняшнему дню. С его помощью она аккуратно отодвинула края мозжечка, создавая доступ к более глубоким структурам, где предположительно находилась опухоль.
Операция продолжилась, как и планировалось несмотря на все потрясения за стеклом. Мир за пределами операционного поля перестал существовать. Все понимали, что леди Элисон сейчас полностью поглощена своим пациентом и стремлением его спасти.
– Такое ощущение, будто леди Элисон проделывала нечто подобное не один десяток раз, – прошептал лорд Жером, заведующий отделением родовспоможения.
– Вижу образование, – произнесла она, и зрители смолкли. – Округлой формы, серовато-белесого цвета, размером примерно с небольшую сливу. Оно сдавливает прилегающие ткани и частично компрессирует ствол мозга.
Кто-то за стеклом округлил глаза, кто-то прищурился – пытаясь разглядеть то, что видела Белла. Его Светлость тоже давным-давно покинул кресло и присоединился к остальным наблюдателям. Лорд Сильвер к своему удивлению почувствовал нехватку кислорода – дыхание в груди спёрло и едва не закашлялся, поспешно втягивая живительный воздух в грудную клетку.
– Магистр Бёрч, состояние пациента? – снова уточнила леди Элисон, не отрываясь от работы.
– Стабильное, – отозвался алхимик.
– Приступаю к диссекции, – объявила Белла, взяв тонкий изогнутый инструмент, напоминающий маленькую ложечку с острыми краями. – Необходимо найти плоскость между опухолью и здоровой тканью.
С невероятной осторожностью и терпением она начала отделять образование от окружающих тканей мозга. Её движения были плавными, точными, почти гипнотическими. Девушка работала медленно, иногда останавливаясь, чтобы промокнуть незначительное кровотечение.
– Кэнсин, отсос и ватный тампон, – скомандовала она, когда появилось небольшое кровотечение из сосуда, питающего опухоль.
Цурукава мгновенно среагировал, подавая инструмент для отсасывания крови и маленький ватный шарик, смоченный в специальном растворе. Белла умело остановила кровотечение, прижав тампон к источнику, после чего продолжила работу.
– Опухоль имеет чёткую капсулу, что облегчает диссекцию, – комментировала она. – Но есть места прочного сращения с тканью мозжечка. Здесь требуется особая осторожность.
И медленно-медленно, буквально по миллиметру, принялась отделять опухоль от здоровой ткани. Кристофер, наблюдавший за её руками, несколько раз невольно кивал, явно впечатлённый её техникой. Глаза Донована словно приклеились к пальцам "ученицы", а в голове настойчиво билась мысль: нельзя, никак нельзя упустить леди Беллу!
– Обнаружена питающая артерия, – объявила лекарка, когда обнаружила сосуд, снабжающий опухоль кровью. – Необходимо её лигировать, прежде чем продолжать. Шёлковая нить, самая тонкая.
Кэнсин подал ей заправленную иглу. Белла аккуратно обвела её (иглу) вокруг артерии, завязала нить, перекрывая кровоток. Следом за этим пересекла сосуд дистальнее лигатуры (прим. автора: такой приём часто применяется в хирургии, когда сосуд сначала перевязывают, чтобы предотвратить кровотечение, а затем перерезают на некотором расстоянии от этой перевязки (дистальнее).
– Основной источник кровоснабжения перекрыт, – сказала она. – Теперь можно приступить к мобилизации всей опухоли.
Следующие полчаса девушка трудилась, не поднимая головы, используя комбинацию тупой и острой диссекции. Постепенно новообразование становилось всё более подвижным, отделяясь от окружающих структур.
– Опухоль почти полностью мобилизована, – произнесла она, наконец. Кэнсин аккуратно вытер пот, выступивший на лбу хирурга, салфеткой. – Осталось отделить её от основания, где она наиболее плотно прилежит к стволу мозга.
Это был самый опасный момент. Белла попросила специальный инструмент, тонкий изогнутый шпатель, с помощью которого она могла безопасно отодвинуть ткань ствола мозга, защищая его от возможного повреждения.
– Здесь требуется максимальная осторожность, – негромко выдохнула она, впервые за всё время в её голосе послышалось напряжение, которого раньше никто не замечал. – Повреждение ствола мозга чревато остановкой дыхания и сердечной деятельности.
В течение следующих минут в операционной стояла абсолютная тишина. Даже за стеклом зрители замерли, боясь пропустить хоть один момент. И даже моргнуть боялись. Леди Элисон работала с максимальной концентрацией, её руки двигались с невероятной, просто запредельной точностью, которую способны дать только годы практики.
– Опухоль полностью мобилизована, – объявила она. – Приступаю к извлечению.
С помощью специального пинцета и ложечки целительница не спеша извлекла новообразование целиком, не нарушив его капсулу, и поместила в металлическую чашу.
– Осмотр ложа опухоли показывает отсутствие остаточной ткани, – проговорила она, тщательно проверяя прооперированную область. – Кровотечения нет. Ствол мозга интактен, пульсация нормальная.
Затем она приступила к тщательному гемостазу – остановке всех, даже самых незначительных, источников кровотечения. Каждый сосуд, который продолжал кровоточить, она лигировала или коагулировала с помощью специального артефакта.
– Приступаю к ушиванию твёрдой мозговой оболочки, – убедившись, что кровотечение полностью остановлено, перешла к следующему этапу: аккуратно вернула лоскуты на место и ушила их тончайшей шёлковой нитью, создавая герметичное закрытие, чтобы предотвратить утечку спинномозговой жидкости.
– Костный лоскут, – скомандовала она, и Кристофер помог ей вернуть удалённый фрагмент черепа на его законное место.
Лоскут зафиксировали с помощью тонкой серебряной проволоки, которую Белла провела через предварительно просверлённые отверстия по краям костного дефекта. После этого послойно ушила мягкие ткани: сначала мышцы, затем подкожную клетчатку и, наконец, кожу.
– Операция завершена, – объявила она, выпрямляясь. – Магистр Бёрч, прошу вас, начинайте выводить пациента из наркоза.
Алхимик кивнул и уменьшил подачу эфира, внимательно