— Понимаю, — со вздохом ответил Полянский. — Придется нанимать сыщика. Жаль, очень жаль.
Я только покачал головой. Удивительно, как за столь короткий период Елисеева смогла очаровать аристократа из старой семьи. Да еще и каким способом: просто нахамив ему. И теперь же Егор Федорович готов даже нанять сыщика, до того его занимала личность Яблоковой. Мне подумалось, что это может стать проблемой.
— Итак, по какому вопросу прибыли? — уточнил я, чтобы перевести тему разговора.
— А, да пустяк. Хочу попросить вас поработать консультантом, — ответил Полянский. — Я наслышан, что вы работаете с Галицким, и Кристина Николаева, которая хотела поглотить его мануфактуру, отстала от несчастного промышленника.
— А у вас есть какие-то проблемы? — спросил я, слегка хмурясь.
— Не у меня, — произнес гость. — Я же потомственный дворянин, а значит, работаю на государевой службе. Но у меня есть знакомый, который пытается отбиться от нападок одной крупной организации.
— Вот как? — удивленно поднял я бровь. — И что же это за человек? Промышленник?
Полянский досадливо поморщился и ослабил шейный платок, который, вероятно, давил ему на горло. Стало очевидно, что мужчина старательно выбирал наряд, чтобы прийти сюда во второй раз.
— Не промышленник. Землевладелец. Одна очень крупная агропромышленная компания хочет подмять его маленькое предприятие. А знаете, как бывает в таких случаях. То у животных чуму найдут, то вдруг земля становится жутко вредной и не дает хороших трав. И даже талантливые природники не могут с ней сладить. Я же, увы, никак не могу ему помочь.
— Что за землевладелец? — уточнил я.
— Михаил Кочергин, — ответил мужчина. — Он владеет землей за городом и пытается развивать свое хозяйство. Хочет поставлять в столицу свежую продукцию высокого качества.
— Хорошо, пусть приходит, — согласился я. — И мы все обсудим. Простите, Егор Федорович, но я хочу пообщаться с ним лично. Решать дела надо с заказчиком. Посредничество тут может пойти во вред клиенту.
— Понимаю. Про вас ходит молва, что вы беретесь только за дела людей, чьи права реально нарушены. Так сказать, защищаете невинных. И не станете портить себе репутацию, влезая в грязное дело.
— Стараюсь помогать людям по мере возможности, — сухо ответил я.
— Спасибо, Павел Филиппович.
Мужчина и встал с кресла. Вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на край стола:
— Вот.
Но я только покачал головой:
— Не нужно. Я еще не решил, браться ли за это дело.
Полянский улыбнулся, выдержал паузу и нехотя забрал конверт.
— Это всего лишь плата за отнятое у вас время, — мужчина усмехнулся.
— Если желаете, то можете отдать эти деньги приюту, — предложил я.
— Я против подобного расточительства. Сирот содержат на наши налоги. Полагаю, что этого достаточно.
— Как скажете, — кивнул я.
— Все же, про вас говорят правду, — произнес мужчина и направился к порогу.
Я же откинулся на спинку кресла и вздохнул. До чего ж разные люди проходят через мой кабинет. А через несколько мгновений, дверь открылась.
— Павел Филиппович, судя по записям госпожи Елисеевой, — девушка мне подмигнула, давая понять, что оценила выходку Яблоковой, — прием на сегодня окончен. Я заполнила все карточки и закрыла дела. Кроме мастера Полянского.
— Он приходил просить за своего знакомого, Кочергина, — ответил я. — Так что пока я еще не решил, стоит ли за это дело браться.
— Михаила Кочергина? — уточнила девушка.
— Знаете его? — заинтересовался я.
— Исключительно из городских сплетен, — ответила Нечаева. — Он один из немногих помещиков, которые все еще пытаются сопротивляться натиску агропромышленных компаний.
— Вот оно что, — пробормотал я. — Ладно, обсудим проблему Корчагина при встрече. Если работа закончена, может быть, выпьем чаю?
— Я уже и стол в гостиной накрыла, — послышался из приемной голос Яблоковой. — Вас ждут бутерброды с копченой рыбой. И скажу я вам — они шикарные.
— Идемте, — улыбнулась девушка. И я встал с кресла.
* * *
Звонок телефона застиг меня, когда мы уже поднялись с Ариной Родионовной в гостиную. Я вынул аппарат из кармана, взглянул на экран. Удивленно поднял бровь:
— Прошу меня простить, — произнес я, обращаясь к Нечаевой, и отошел в сторону лестницы. Нажал на кнопку приема вызова:
— У аппарата.
— Привет, сын, — послышался в динамике голос отца. — Говорят, ты нанял нового секретаря?
— Быстро же в столице слухи расходятся, — поразился я.
— Что поделать, в городе не так много интересных новостей. Чем же тебя не устроила Арина Родионовна?
— Скорее она не смогла больше терпеть мою тиранию и самодурство, — ответил я.
— Это было первым, что пришло мне на ум, — произнес отец.
Я засмеялся:
— Просто так сложилось, что мне и Арине Родионовне срочно пришлось ехать на заседание по делу Свиридова.
— Старик легко отделался, — перебил меня Филипп Петрович. — Впрочем, уверен, что так и задумывалось.
— И мастера Нечаеву вынужденно подменяла Яблокова, — продолжил я.
— Так вот про какую роковую женщину говорит весь Петроград, — пробормотал Чехов. — Никогда бы не подумал, что твоя соседка запустит в городе волну пожертвований в приюты.
Мне показалось, что его голос прозвучал растерянно.
— Выходит, так, — ответил я.
— Интересно.
Впервые я слышал голос отца таким. Словно мужчина был сбит с толку. Это было неожиданно.
— А ты…
— Хотел заехать в гости сегодня вечером, — перебил меня отец. — Поговорить и повидаться. Софья Яковлевна уверяет, что нам надо чаще встречаться. И мне не хотелось бы ее разочаровывать.
— Мы как раз собрались за столом для вечернего чаепития, — ответил я. — Так что если хочешь, то я был бы рад тебя видеть. Мы все, думаю, были бы рады.
— Хорошо, — односложно ответил отец. — До встречи.
Он завершил вызов. И я убрал аппарат в карман. Прислонился к перилам лестницы, думая о странном разговоре.
Глава 17. Легенды иных земель
Я постоял еще немного, раздумывая над странным звонком отца и глядя в окно, где вечерние лучи солнца касались карнизов домов, отражались от стекол и речной глади.
— Павел Филиппович.
Голос Нечаевой за спиной вырвал меня из раздумий. Я обернулся. Девушка стояла в паре шагах от меня, и взгляд ее был обеспокоенным.
— Что-то случилось? — уточнила она, заметив, что я обратил на нее внимание.
— Нет, просто задумался.
— О проблемах Кочергина? — живо уточнила Арина Родионовна. — Или о деле мальчика с мельницы?
— Про отца, — ответил я, покачав головой. — Он звонил мне. И его голос показался мне очень… странным. Особенно после того, как он узнал, кто был сегодня секретарем адвоката Чехова.
— Ему стало известно о замене? — удивилась Нечаева.
— Слухами Петроград полнится, — я развел руки в стороны. — Живые тоже умеют болтать. А мой отец, как выясняется, интересуется нашим домом и тем, как мы