Сидящий за своим столом Григорий Распутин поднял голову, оторвав взгляд от лежащих на столе перед ним отчетов глав отделений, и посмотрел на своего секретаря, которая заглянула к нему в кабинет.
— Что такое, Вера?
— Простите, что отвлекаю, ваше сиятельство, но к вам посетитель, — извиняющимся тоном произнесла она, заметив, как нахмурилось лицо графа.
— Посетитель? — Григорий даже растерялся на несколько секунд, так как хорошо помнил свой график встреч на сегодняшний день. Дальше у него был запланирован обычный обход, после которого ближайшая встреча будет только в пять часов с главой хирургического. А сейчас, если память его не подводила, должно было быть свободное окно. — Вера, поправь меня, если я ошибаюсь, но разве…
— Нет-нет, ваше сиятельство, он приехал только что и…
— Да господи боже, милочка, отойди уже, — пробасил из-за её спины знакомый голос, и Григорий обречённо вздохнул.
— Пусти его, Вер. Раз уж он решил приехать, то проще будет выслушать.
— Конечно, ваше сиятельство, — женщина мило улыбнулась и тут же отошла в сторону.
— Ну наконец-то, — довольно фыркнул вошедший в кабинет Распутина Уваров и закрыл за собой дверь. — Ты где эту мегеру нашёл?
— Полегче, Василий, — пригрозил другу Григорий, закрывая папку и убирая её в сторону.
— Вообще-то это мои слова, — тут же усмехнулся Уваров. — Полегче… Ага, как же. Я тут старого друга навещаю, граф, вообще-то… А она мне «не положено» и «его сиятельство занят и сейчас не принимает». Боже, да у этой женщины решительности на троих хватит.
— Потому она тут и работает, — Распутин встал из-за стола и снял свой докторский халат со спинки кресла. — Она не только моя правая рука, но ещё и барьер на пути нежелательных гостей.
Услышав это, Уваров тут же с подозрением прищурился на хозяина кабинета.
— Это с каких это пор я стал нежелательным гостем?
— С тех пор, как у меня дома закончились запасы марочного французского коньяка? — предположил Григорий, на что Уваров лишь рассмеялся.
— Ну, тут, конечно, ты меня подловил…
— Вась, пожалуйста, скажи, почему? — попросил его Григорий. — Ты ведь можешь его ящиками заказывать. Но почему именно мой?
— Дело не в деньгах, Гриша. Просто чужой вкуснее, — улыбнулся Уваров, а затем обратил внимание на то, что Распутин явно собирается покинуть кабинет. — Уже уходишь? Я же только приехал…
— То, что ты только приехал, не отменяет того факта, что мне нужно совершить обход клиники, — тут же возразил ему Григорий. — Если хочешь поговорить, то мы можем сделать это и на ходу.
— И ты говоришь такие ужасные вещи, прекрасно зная о моей ноге?
Уваров многозначительно похлопал себя по обозначенной правой конечности, как бы намекая, а в его голосе появились обиженные нотки. Впрочем, Распутина он так дёшево разжалобить бы не смог.
— Считай, что это цена за мой коньяк, — усмехнулся граф. — Идёшь?
— Похоже, что у меня всё равно нет выбора, — притворно обиженно вздохнул тот. — Ладно, пошли. Говорят, что прогулки даже полезны…
— Ещё как.
Они вместе вышли из кабинета и направились по идеально чистому коридору клиники. Распутин специально обращал внимание на углы и такие места, где грязь могла бы скапливаться. Чистота — залог здоровья. В особенности в таком месте. Так что внимание персонала он на этом акцентировал особым образом.
— Как внучка? — как бы между делом поинтересовался Уваров.
— Хорошо, спасибо, — сухо отозвался Григорий, приветственно кивнув паре врачей, что шли им навстречу и получив кивки в ответ.
— Хорошо? — уточнил Уваров, явно не удовлетворившись ответом.
— По крайней мере, побегов больше не было, — вздохнул тот. — Как и истерик.
— Ты ведь понимаешь, что это временно? Затишье перед бурей не длиться долго.
— Конечно, Василий, — пришлось признаться Григорию. — После всего случившегося с ней за последние месяцы…
— Проблемы?
— Нет, что удивительно. Она стала невероятно…
— Послушной?
— Скорее покладистой, — поправил его Григорий и с нажимом добавил. — И понимающей.
— Все становятся понимающими, когда топор с шеей разминулся… — пробормотал Уваров, но в тот же миг схлопотал такой взгляд от Распутина, что мигом начал извиняться. — Прости, я не то имел в виду, но ты же…
— Я тебя понял, — кисло отозвался граф. — Так что давай обойдёмся без подобных сентенций.
Они дошли до лифтового холла, и Распутин вызвал себе лифт. Дождался, когда кабина приедет, после чего зашел внутрь и дождался, когда его друг зайдёт внутрь. Когда двери закрылись и оставили их наедине, он осторожно покосился на правую ногу своего друга.
— Твоя хромота стала сильнее, — как бы невзначай заметил он.
— Как и возраст, — фыркнул тот. — И моё брюхо. Мы не молодеем, Гриша…
— Я мог бы ещё раз попытаться, — предложил было тот, но Уваров лишь отмахнулся.
— Прибереги силы для чего-то более важного, — ответил он, наблюдая за тем, как цифры этажей клиники сменяли друг друга. А потом понял, что Григорий всё ещё смотрит на него. — Гриша, ты пытался сколько? Трижды? Что толку снова меня мучить, если результат будет тот же?
— Ты не можешь этого знать. — напутственно сказал ему Распутин, на что Уваров лишь расхохотался.
— Я не мог этого знать и в первый раз. Может быть, и во второй тоже. Но в третий уже не особо верил. А сейчас… да чёрт с ней, с ногой. Или что? Я, по-твоему, после выздоровления марафоны бегать начну? Да на кой-оно мне надо?
Василий с усмешкой похлопал себя по объёмному животу, который довольно наглядно демонстрировал в графе любителя много, а главное, вкусно поесть.
— Ну как скажешь, — не стал продолжать уговоры Распутин. — Но если что…
— Если что, то я тебе обязательно скажу, — клятвенно заверил его Уваров, но Распутин не поверил ему.
Двери лифта открылись, и они вышли в коридор.
— Мне сюда, — сказал Распутин, указав на отделение неврологии. — Так что? Ты скажешь наконец или мне и дальше играть в угадайку?
— Скажу? — Уваров скорчил недоумевающее лицо. — Что скажу?
— Вась, давай только без этих глупых игр, — попросил его Григорий, отходя в сторону, чтобы пропустить сотрудников клиники,