Создать оружие? Кинжал? Яд?
Хватило бы мне духу убить императора?
А себя?
По позвоночнику пошла дрожь, и я обняла себя руками. Что же делать?
Надо как-то узнать, где Лау и жив ли он. А потом тянуть время. Сколько смогу.
Может, повстанцы соберутся атаковать. Может, инквизитор ко мне прорвется. Может, небо упадет на землю. Пока жива надежда, буду жива и я.
В дверь постучали, и я встала. В комнату вошли те же служанки, что были и вчера.
— Его Величество приказал вас подготовить, — сообщила та, что постарше.
— Хорошо, — я кивнула. — Давайте начнем с ванны.
— Но вы же только вчера… — возразила было та, что моложе.
Я расправила плечи и подняла подбородок. Одарив ее холодным взглядом, отчеканила:
— Вы мне перечите?
Женщины испуганно переглянулись. Интересно, знали ли они об обещании императора? Вряд ли. Скорее приняли меня за очередную любовницу. Но мне нельзя сейчас сдаться и начать пресмыкаться. Ни перед кем.
Я пошла в ванную комнату, и служанка засеменили за мной. Император, похоже, не сказал, сколько времени должна занять моя «подготовка», а потому я решила сделать всё. Не только искупаться, но и натереть тело маслами, наложить маску для лица, привести в порядок руки и стопы и завить волосы.
Помню, в детстве я зачарованно наблюдала, как мама за собой ухаживала. Сколько у нее было баночек, и ведь всеми пользовалась!
Живя у тети Маргарет, я нечасто могла себя побаловать. А теперь вдруг ощутила, что могу воспользоваться положением. Посмотрим, сколько времени мне удастся выиграть. Да и если уж судьба такая, то буду умирать красивой.
Улыбнувшись себе в зеркало, я сняла пеньюар и опустилась в теплую воду.
Служанки позвали на помощь третью, и в шесть рук они меня мыли, скребли и натирали. На лицо нанесли маску из целебной глины, а волосы накрутили на папильотки.
В какой-то момент к нам вошла четвертая служанка и принесла корзину с фруктами и кувшин виноградного сока. Поставив всё на столик возле купальни, сообщила:
— Его Величество велел передать вам, что рад, что вы так основательно готовитесь к встрече.
Мне бы выдохнуть, но на сердце снова стало тревожно. С каждой прошедшей минутой приближалось неизбежное. И я так и не решила, что именно буду делать. Вряд ли у меня будет больше, чем один шанс создать что-то с помощью магии. Но для чего этот шанс использовать? Не ошибиться бы.
Когда с водными процедурами было покончено, я вернулась в комнату. На убранной служанками кровати лежало ярко-розовое платье. Шелковое, покрытое слоем тончайшего кружева, с открытыми плечами и шнуровкой на пояснице. Узкая юбка подчеркивала все округлости фигуры, и в нем я не чувствовала себя одетой. Могла бы с таким же успехом пойти прямо в пеньюаре.
Вытащив из моих волос папильотки, служанки занялись было прической, но тут к нам вернулась всё та же девушка, что ранее приносила фрукты, и сообщила, что Его Величество меня ждет. Пришлось оставить все как есть. Водопад волос волнами падал мне на плечи, закрывая и голую спину. Почему-то так я чувствовала себя капельку увереннее. Хотя уверенность эта никак не помогала.
В животе скрутилось, меня затрясло, и, с трудом держа себя в руках, я покинула свою комнату. В сопровождении служанок и двух стражников меня повели к покоям императора.
Спальня Оранджея была гигантской. Огромная кровать, на которой можно было спать и поперек, здесь казалась совсем обычной. И даже массивная мебель не съедала пространства. При желании в комнате можно было хоть танцевать. Я же почувствовала себя крохотной, как песчинка на морском берегу, которой негде спрятаться от надвигающейся волны.
В спальне никого не было. И когда за мной закрылись двери, я позволила себе немного осмотреться.
Стены украшали картины: умиротворяющие пейзажи, корзины с фруктами и охотничьей дичью. Было и несколько портретов. На том, что висел прямо напротив кровати, была изображена молодая женщина с сочно-розовыми волосами. Моя мама.
Увидев ее, я подошла ближе и остановилась. Она здесь была нарисована почти такой, как я ее помнила. Может, чуть моложе. Красивая и удивительно женственная. Я никогда раньше не видела этот портрет. Как он тут оказался?
— Я был влюблен в твою мать, — послышался низкий голос императора.
Я вздрогнула и обернулась. Он вышел из ванной комнаты, облаченный в длинный темно-синий халат, украшенный золотой вышивкой.
— Вы были влюблены в королеву? — удивилась я, забыв про этикет и «Ваше Величество».
— Но она была замужем за твоим отцом, — ответил император и, подойдя ближе, положил ладони мне на плечи.
Я развернулась и посмотрела Оранджею в глаза. Они были черными, как у Лау, но совсем другими. В глазах инквизитора таилась бездна, в которой можно пропасть. Взгляд императора же был, наоборот, направлен вовне. Он словно атаковал, пытался проникнуть в тебя.
— Я завидовал ему, — добавил Оранджей. — А получается, что зря. Вон как судьба повернулась. Теперь его дочь принадлежит мне.
От этих слов по плечам поползли мурашки. Хотелось сбросить ладони императора и бежать. Без оглядки. Хоть выброситься в окно.
Я сглотнула ком в горле.
— Ваше Величество, — с трудом выговорила я. — Вы не могли бы дать мне немного времени?
Оранджей сдвинул брови.
— Зачем?
— Мне бы хотелось узнать вас получше.
— Нет лучшего способа узнать мужчину, чем разделить с ним ложе.
Он переместил руки на мою талию и притянул к себе.
— Я… — я уперлась ладонями ему в грудь. — Я не прошу много, но… Пожалуйста, поговорите со мной.
Оранджей глянул вопросительно.
— О чем?
— Расскажите мне о маме. Вы ведь знали ее дольше меня.
По лицу императора пробежала тень.
— Надеешься, у меня пропадет настроение? — прорычал он. — Ты умная девочка, Илеанара, и я это ценю. Но не переигрывай.
Я не успела возразить. Оранджей перехватил меня за запястье и, больно дернув, подтолкнул к кровати.
— Закончим с главным, — он оказался у меня за спиной и опалил дыханием голую шею. — А потом уже болтовня.
Он склонился ниже и прихватил зубами кожу возле ключицы. Я дернулась, но от этого стало только больнее.
— Ваше Величество, — пискнула я. — Прошу вас,