— Да, — снова согласился Бажен. — Только вреда приносят в разы меньше. И у Черного Дома вместе с лоялистами Императора и самим Императорским Величеством есть возможность заниматься другими, куда более важными и насущными проблемами.
Иорский расслабился и снова откинулся на спинку лавки.
— Ты, ковбой, просто дурак и все. Наивный и ничего не знающий о том большом мире, который скрывается за вашей с капитаном Пневом беготней по столице. Может быть ты, как поет старик Конвел, действительно светлейший ум Звездной инженерии, да еще и, видимо, неплохо можешь в военной отрасли, но управление государством… здесь другой ум нужен. И жестокость. И беспринципность. Цинизм даже. Здесь нет места ни эмоциям, ни тому, что у тебя брат больной и поэтому ты за деревьями леса не видишь.
Ардан прищурился.
Бажен усмехнулся.
— Хочешь ударить меня? — протянул Иорский.
— Возможно…
— А правду всегда неприятно слышать, Ард, — кажется, Бажена нисколько не заботили метания собеседника и то, как крепко сжались его кулаки. — Но факт остается фактом. Управляющий тебе все верно сказал. А ты, тупица, не согласился на скидку, которую получают все Звездные маги. Хотя, учитывая наличие у тебя примеси крови Первородных, не так страшно. Резервации Первородных и их районы в крупных городах и Метрополии — все это места, куда картель не суется. Там не прижать бандами. И законы несколько отличаются. Поэтому, кстати, бедняки и студенты Большого порой закупаются на той же Неспящей улице и…
Бажен осекся и медленно, очень медленно, повернулся к Арди.
— Ты же полукровка.
— Верно.
— Не-не-не, — замахал руками Иорский. — Ты, о Вечные Ангелы, полукровка!
— Бажен, ты еще неокончательно протрезвел?
— Да я настолько трезв, что мне даже от самого себя противно! — в сердцах воскликнул Иорский. — Ты, во славу Светлоликого, полукровка! А значит, по закону, имеешь право открывать любые коммерческие предприятия на территории Первородных, включая резервации и их городские районы. И, самое главное, под их юридическими нюансами!
Кажется, Ардан начинал постепенно понимать, куда клонит Бажен.
— Тем более, что малые предприятия Первородных могут рассчитывать на субсидии, — Иорский снова упер локти в колени и задумался. — Если подыскать помещение поближе к границам района Первородных, то… может и выгорит… Да, проклятье, — Иорский хлопнул себя по коленям. — Может ведь выгореть! Фармацевтический картель ничего не сможет! Конклав, наверное, не обрадуется, но пара звонких эксов на их столе сделают всех лояльными.
Бажен все сильнее распалялся, а вот перед внутренним взором Арда проплыла сцена, в которой громадный страж-огр, сержант Боад, оставил ему на прощание несколько слов:
« Полукровка. Запомни, что тебе не рады в этом районе. Лишний раз и без весомого повода тебе не стоит здесь появляться. А то… кто знает, что может произойти с заблудившимся в незнакомых местах капралом.»
— Если закупить подержанное оборудование на развалах, — Иорский, кажется, уже строил планы по открытию аптекарской лавки. — И разобраться со всеми схемами Гильдии и чиновничьими препонами, то можно добиться официальной лицензии.
— Бажен…
Но Иорский его не слышал.
— А это возможность делать деньги буквально из воздуха. Просто на разнице в цене. Семь, нет, девять процентов маржи, а все остальное на срез наценки картеля. Через год это будет крупнейшая аптека в городе!
— Бажен!
— Что? — повернулся к нему Иорский.
— Если я попытаюсь открыть дело в районе Первородных, то… ничем хорошим это не закончится.
Бажен хлопнул себя ладонью по лицу.
— Ковбой.
— Что?
— Вот скажи мне — ты вообще в каждом уголке столицы умудрился каких-то проблем себе нажить?
— Я…
— Это, о Вечные Ангелы, риторический вопрос! — в сердцах, не сдержавшись, воскликнул Бажен. Затем, посидев пару минут с очень задумчивым выражением лица, щелкнул пальцами. — Светлоликий, а ведь действительно может выгореть! Мне потребуется месяца три, может четыре, чтобы заткнуть тех идиотов, которые решат, что смогут меня переплюнуть в бюрократии. Ты, ковбой, осилишь за… ну скажем… десять недель разобраться со своими проблемами с Первородными?
В ушах Арда прозвучал голос Аркара.
« Уверен, что через пару недель к тебе подкатит… подойдет, тобишь-та, представитель Конклава.»
Арди честно ответил:
— Не знаю.
— Не знает он… тебе что, Ард, деньги не нужны?
— Нужны, — кивнул юноша и так же искренне добавил. — Еще как нужны.
— Значит у тебя есть десять недель, — Бажен хлопнул его по плечу и вскочил на ноги. — Через десять недель поедем выбирать место под лавку, ковбой. Если выгорит, то о том, как будем делить — по-честному или по справедливости, договоримся уже на месте. Все, бывай!
И Иорский, едва ли не в припрыжку, добежал до трамвайной остановки и вскочил на подножку уезжающего в сторону Звездной Площади трамвая. Видимо собирался немедленно навестить библиотеку Большого.
Ардан еще какое-то время сидел на лавке и смотрел на прохожих. Бальеро неизменно привлекал молодых артистов и вольнодумцев, лишь за редким исключением разбавленных присутствием возрастной публики.
Юноши и девушки гуляли, что-то обсуждали, с азартом пытались поймать гонимые ветром лепестки цветов. Наверное, их тоже занимали какие-то вопросы, проблемы, сложные ситуации, от которых они и сбегали сюда, на Бальеро, где никогда не смолкала музыка, аккомпанирующая неиссякаемому фонтану жизни.
Думали ли они о Шамтуре и километрах новых военных укреплений? Размышляли ли о картелях, заговорщиках Кукловодах, да и вообще — часто ли открывали газеты, чтобы прочесть новости.
Наверняка, конечно, находились и такие, но… почему-то Арди казалось, что их меньшинство.
Арди протянул ладонь и поймал розовый лепесток вишни. В Алькаде и Эвергейле вишня не плодоносила и не цвела. Так что впервые он увидел ту лишь здесь, в Метрополии.
Юноша подул на открытую ладонь и лепесток унесся дальше по улице, вскоре слившись с сотнями своих прелестных, маленьких собратьев. Арди же, поднявшись на ноги, зашагал в сторону трамвайной остановки, от которой можно было добраться до Черного Дома.
* * *
Здание встретило его с прежней, присущей тому сварливостью, граничащей с нелюдимостью. Тяжелый и грузный черный квадрат высотой в шесть этажей, нашедший себе пристанище напротив небольшой площади, зажатой с двух сторон скверами с высокими деревьями и фонтанами.
Буквально «раздетое до гола» — лишенное фасадных украшений и изысков. Даже оконные рамы Черного Дома, сложенного из темных кирпичей, выглядели