Я заезжаю на парковку, чтобы Диане было удобнее выходить.
– Увидимся, Диксон.
– Спасибо, что повез, папочка.
– Пожалуйста, не возбуждай меня, еще слишком рано.
Диана, смеясь, бежит по направлению к школе. Может, мы и не заключили официальное перемирие, но теперь, когда я развенчал вранье Кристал, она стала относиться ко мне куда менее враждебно. И все-таки мерзко, что Кристал внушила Диане, будто мы занимались сексом, а потом я послал ее одним сообщением. Я бы никогда так не поступил с женщиной.
Забросив Диану на работу, я покупаю пылесос, которым, скорее всего, воспользуюсь всего один раз, а следующие два часа тщательно чищу всю квартиру – надеюсь, не напрасно.
– Наконец-то.
– Да хватит уже, Найл! – кричу я, показав невидимому соседу средний палец. Чертов Найл!
Где-то в районе трех Линси пишет, что выезжает. Точнее, что они выезжают. Стало быть, приедет еще и Моник. Но, может, оно и к лучшему. Мы с Линси больше года не оставались наедине. Мы виделись после расставания, но только в окружении других людей.
Внезапно мне приходит в голову мысль, что она, возможно, специально везет с собой кого-то из друзей – ей нужен буфер. Но ведь мы теперь вроде как друзья. Друзьям буфер не нужен. А значит, она боится оставаться со мной наедине. И единственная возможная причина ее страха… если у нее остались ко мне чувства.
А может, я просто выдаю желаемое за действительное.
В оставшееся время я закупаюсь продуктами и успеваю еще разок сбегать на тренировку в спортзал. В районе семи Линси пишет, что они добрались до Бостона. Значит, у меня час, чтобы принять душ и одеться. Я стараюсь не выглядеть грязнулей. Никаких баскетбольных шортов и поношенных футболок. Я надеваю джинсы и чистую рубашку, натягиваю кепку с логотипом «Уорриорз», нашей школьной футбольной команды. Может, в Линси проснется ностальгия.
В восемь Ричард из «Сикомор» оповещает меня, что мои гости прибыли и он выдал им пропуск на парковку, о котором я заранее попросил, чтобы их машину не забрал с улицы эвакуатор. Вскоре после этого мне снова звонят – на сей раз с проходной «Ред-Берч».
– Это я. – Голос Линси заглушает дребезжание помех.
– Поднимайся.
У меня немного потеют ладони, и я вытираю их о джинсы. Черт, мы с этой девушкой четыре года встречались. Я ее знаю лучше, чем себя. С чего так нервничать?
Сквозь тонкие стены я слышу шаги на лестнице.
Я открываю дверь – и вот она. Красотка, как всегда. Белое летнее платье в цветочек сидит как влитое, не скрывая накачанные за годы занятий балетом ноги. Она выпрямила свои гладкие черные волосы и теперь носит их распущенными: они свободно спускаются на плечи. Раньше она предпочитала низкий хвост.
На губах ее играет неуверенная улыбка. Тут я замечаю парня позади нее и тут же понимаю причину неуверенности.
Я быстро прихожу в себя и натягиваю беззаботную улыбку.
– Привет. Рад, что вы благополучно добрались, – помедлив, я все же склоняюсь и быстро обнимаю Линси. – Отлично выглядишь.
Может, это просто друг.
Она ведь назвала его другом.
Вот только я вижу, как собственнически он кладет руку Линси на бедро, перед тем как она обнимает меня в ответ.
Игнорируя неловкое напряжение, повисшее в воздухе, я протягиваю парню руку.
– Здорово. Я Шейн.
Линси заметно сглатывает.
– Ой, простите. Не умею знакомить людей. Шейн, это Тайрик. Мой молодой человек.
Глава тринадцатая
Диана
Роскошное полотно нашей любви
В пятницу вечером я возвращаюсь домой с работы с одним-единственным желанием: натянуть удобную одежду, заказать китайской еды и посмотреть «Интрижку или судьбу». Мне редко удается посмотреть прямой эфир, так что я полна энтузиазма. Сегодня мне наконец-то удастся проголосовать, кто из участников, оказавшихся в Сахарном домике, сможет вернуться в особняк.
Я дожидаюсь курьера из службы доставки в лобби «Ред-Берч», забираю у него плотный полиэтиленовый пакет и отправляюсь наверх. Расставляю на столе маленькие контейнеры и уже готовлюсь перекусить, когда звонит телефон. Извернувшись, я смотрю на экран и с трудом сдерживаю вздох. Мама. Разговоры с мамой бывают двух видов – мучительные и очень мучительные.
Я включаю громкую связь, а сама продолжаю распаковывать еду.
– Привет, мам.
– Привет, милая. Я спохватилась, что мы с тобой давно не разговаривали, и решила позвонить, узнать, как у тебя дела.
– Да все в порядке. Много работы. У тебя как?
– Хорошо. Только что говорила по телефону с твоим братом… – Ну конечно, сначала она позвонила Томасу. Она всегда любила его больше. – Я подумываю навестить его в Лиме в следующем месяце, провести там недельку-другую. Он сказал, что ему очень нравится там работать.
Следующие пять минут она восторженно болтает о моем братишке. Как она гордится тем, что его приняли в тот колледж, куда он хотел попасть. Каким блестящим врачом он станет. Как она надеется, что он станет еще и кандидатом наук. В конце концов, одна степень – хорошо, а две – лучше, правда ведь? Две ученых степени!
Наконец, будто спохватившись в последний момент, она спрашивает:
– Какие у тебя планы на вечер?
– Китайская еда на вынос и посредственное реалити-шоу по телику, – откликаюсь я. Выкуси, мама. Не только у Томаса амбициозные планы!
– Понятия не имею, как ты смотришь эту чушь. – Мамин тон прямо-таки сочится неодобрением. – Ты бы могла потратить время более продуктивно.
– Ну, последний месяц я много сил тратила на репетиции, но Кэндзи меня бросил.
– Кэндзи? – переспрашивает мама, будто понятия не имеет, кто это.
– Мой партнер по танцам.
– Партнер по танцам?
– Для конкурса по бальным танцам, помнишь?
– А, точно. Ты же и в прошлом году участвовала. Какое там место ты заняла?..
– Пятнадцатое, – смущенно признаюсь я. Для перфекциониста вроде моей матери пятнадцатое место – просто позор. Пятно на репутации всей семьи. – У нас были невероятно талантливые конкуренты, но все равно было очень весело. Папа, Томас и Ларисса пришли нас поддержать.
А ты – нет. Вслух я этого не говорю, хотя хотелось бы напомнить. Даже моя мачеха Ларисса больше печется о моих интересах.
Впрочем, мама слишком умна, чтобы не заметить мой намек, и слишком прямолинейна, чтобы промолчать. Кроме того, пассивно-агрессивные фразочки с ней не прокатят.
– Милая, думаю, мы обе согласимся, что наблюдать за твоими бессмысленными потугами мне нет никакого смысла; я могу провести время куда продуктивнее.
Точно. Я и забыла. Танцы – бесполезное и приземленное занятие. Простите. Помню, как впервые заинтересовалась ими в детстве. Я умоляла родителей