Спустя несколько суток, голодных, полумертвых от усталости и озверевших от духоты, Юрика и Сержика выкинуло на грузинскую сторону КПП.
– Цель поездки? – гортанно спросил черноволосый грузинский пограничник.
– Политические беженцы, – с гордостью ответил Юрик, – уезжаем от несогласия с преступной политикой вла…
– Прячете свои тощие жопы от мобилизации, – с презрением перебил его погранец.
– Да что ж такое? – возмущенно завопил Сережа. – Сдались им всем наши жопы! Что за сексизм? Позовите начальника, я напишу жалобу! Не в Рашке, тут права человека соблюд…
Короткий тычок дубинки в район почек резко остановил поток красноречия «борца за права и свободу».
– Слушай меня, полупокер. – Над скрючившимся Сережей навис пограничник. – Здесь тебе не Россия, ты тут свой поганый рот открывать будешь, когда разрешат. И если разрешат, ты меня понял? Если нет, собирай манатки, разворачивайся и вали обратно. Там как раз военкомат подъехал, тебя ждут. Сбудется вековая мечта – водные процедуры в компании голых мускулистых парней. В бане для мобилизованных, – расхохотался он.
– Командир, – Юрий поднял руки в миролюбивом жесте, – мой друг был не прав, прости нас, командир, можно мы пойдем? – В глазах его читался лютый страх перед перспективой возвращения на родину, а рука умело всунула в карман погранца свернутую стодолларовую купюру.
Пограничник гордо надулся:
– Брысь отсюда, полупокеры. Чтобы я вас не видел. Только запомните, от войны еще никому не удалось убежать.
Эти слова набатом стучали в голове Юрия, когда они с Сержем ловили частника, который подвезет их до города. Учитывая поток, до Тбилиси частники заламывали до тысячи долларов за машину. Наконец, сговорившись с пожилым грузином на старой, разбитой «Волге», беженцы тряслись по ухабам, тесно прижавшись друг к другу на заднем сиденье. Невыносимо воняло бензином, старик, рассматривая их в зеркало заднего вида, презрительно морщился и, наконец, не выдержав, спросил:
– От мобилизации?
– За свободой, – освоившись, гордо заявил Сержик.
– А что? В России нет свободы? – заинтересованно спросил старик. – У меня три сына в Москве, никто не жалуется.
– Розами торгуют? – презрительно спросил Юрик.
– Зачем розами? – обиженно ответил водитель. – Один врач-хирург, сейчас в зону СВО поехал, другой в институте преподает, третий – актер, в театре играет, в кино.
– А чего ж они отцу нормальную машину не купят, раз им так хорошо? – сварливо спросил Сережа.
– А эта чем плоха? – хмыкнул их собеседник. – Если за право на ней проехать, вы платите дороже, чем она стоит. За свободу ведь надо платить? Она ведь бесплатно не достается, иначе не ценится, правда ведь, молодые люди? – Увлекшись разговором, водитель не заметил выскочивший из-за поворота автобус, в последний миг смог резко крутануть руль в сторону, уходя от прямого столкновения, и последнее, что услышали его пассажиры, был глухой стук, с которым их головы резко столкнулись между собой.
«Как в биллиарде», – успел подумать Юрик, прежде чем потерять сознание.
Очнувшись на мокрой траве, он долго не мог понять, что с ними произошло. Где дорога? Где машина? Где водитель? И что это вдали грохочет?
Приподнявшись на локте, он обнаружил сидящего рядом Сергея, который сосредоточенно щипал себя за предплечье, шипел от боли и щипал заново. Подняв глаза еще выше, он понял причину столь странного поведения – напротив стояли, покуривая уродливые, свернутые из кусков газеты сигареты, четверо вооруженных людей в очень странной форме, которую Юрик видел в далеком детстве, в фильмах, которые очень любил смотреть его дедушка.
ЭПИЛОГ
Площадь Российской славы (бывш. Майдан Незалежности, Киев)
Толпа, собравшаяся на площади, поражала воображение. Миллионы людей, бело-сине-красные флаги, нарядные, счастливые люди, крики, смех, аплодисменты.
Вышедший на сцену седой артист долго подкручивал колки гитары, пробовал, как она звучит, люди терпеливо ждали. Наконец, ударив по струнам, он запел. Он пел, как когда-то два года назад в своем ресторане, пел песню о Родине, о чести, о верных друзьях, о долге. Затем замолчал, мгновение подумал и продолжил, сочиняя на ходу:
С чего патриотом становятся
Все дети родимой Страны.
С того, что и в бедах и горестях —
Мы вместе и ей мы верны!
– С Днем России, друзья! – кричал со сцены Драган, и слезы счастья катились по его щекам. – С Днем России!
Фалена Лысакова
Зоопарк Людочки
Последнее время Людочке казалось, что она живет в зоопарке. Ее окружали сплошь свиньи, курицы и псины, которые не только вели себя соответственно – чему она давно не удивлялась – но и выглядели… как эти самые свиньи, курицы и псины.
– Людочка, вам нехорошо? – Над ней склонилась Елена Владимировна с бумажным платочком. Людочка вздрогнула и отдернулась – изо рта бухгалтера разило рыбой. Елена Владимировна оскорбленно отодвинулась и, стараясь удержать лицо, добавила: – Что же вы, как призрака увидели…
Не призрака. Не могла же Людочка прилюдно признаться, что она видела их дражайшего бухгалтера… уж прости господи, лисой. Вернее, нижняя часть тела Елены Владимировны оставалась человеческой – вишневое с искоркой платье последней коллекции какого-то ультрамодного бренда, перламутровые нарощенные ноготки, а вот на плечах красовалась самая настоящая лисья голова со всем прилагающимся: короткой шерстью коричневатого цвета, треугольными ушами и щеточкой белых усов. Из-под черной губы выглядывали покрытые желтым налетом зубки. И мало того что это само по себе выглядело жутко, так еще и дико контрастировало с модным нарядом.
– Кажется, давление упало, – проблеяла Людочка, двумя пальчиками принимая из руки женщины салфетку. Прижала к лицу, пытаясь заглушить лисий запах. Не спасали даже сладкие духи.
– Ну что же вы, такая молодая, а уже давление… Спортом поди совсем не занимаетесь, с друзьями не гуляете? – вздохнула Елена Владимировна. – Одна работа на уме. Что за молодежь пошла…
– А вот и правильно! – вклинился со своего места Толик. – Правильно она все делает! А то шляются по клубам, курят, бухают, прочие аморальности творят – вот и результат налицо!
Он хлопнул руками по упитанной пачке распечаток чьего-то опуса. У Толика, он же Анатолий Бубочкин, имелись личные счеты со всеми молодыми (и не очень) авторами, чьи работы стекались в