Я могла лишь взять сестру за руку и горячо пообещать:
– Оно произойдёт, Суён.
Иначе быть не может.
36
Тэхён
Ветер и мрак бушевали за стенами Дома Ярких Цветов, и в нём сгущалась тревога.
– До переворота всего сутки, а Чхве Икчжун мёртв, – сказал Опарыш, с прищуром глядя на Тэхёна.
Тот посмотрел ему прямо в глаза. Исыль очень удачно подобрала прозвище для чиновника Ву Саёна, алчного и мягкотелого червя, пирующего на останках. И всё же сейчас ненависть юноши была направлена на гуляющего на свободе убийцу, что мутил воды восстания. Тэхён пробовал расспрашивать о сыне Вонсика, по просьбе Исыль, но выяснил всего две вещи: во-первых, тот исчез, а во-вторых, до этого он искал «девушку по имени Исыль».
Может, это и к лучшему, что сейчас она надёжно скрыта в монастыре Вонгакса…
– Нам известно лишь то, что чиновника нашли на дороге в паланкине, повёрнутом в сторону дворца Кёнбоккун, – продолжал Опарыш мерзким голосом, который действовал Тэхёну на нервы.
– Безымянный Цветок оставил кровавое послание? – спросил чиновник Сон.
– Этого никто не знает. Следователи быстро скрыли все улики, ничего не оставив на месте преступления, и ван приказал не раскрывать деталей. Он даже мне, высокопоставленному чиновнику, ничего не сказал. Но… – Взгляд Опарыша скользнул по длинному столу, за которым сидели лидеры восстания, и остановился на Тэхёне.
– Возможно, вам что-то известно, ваше высочество? Паланкин предназначался для его племянницы, Исыль. Как он сам в нём оказался?
– Полагаю, Чхве обращался к вам за советом, – резко парировал Тэхён. – Вероятно, вы ему предложили похитить…
– Господа, – вмешался заместитель командира Пак, опираясь ладонями о столешницу и внимательно разглядывая карту, – с этим вопросом мы разберёмся после переворота.
– Меня беспокоит, что любой из нас может стать жертвой, – настаивал Опарыш.
Остальные шестеро чиновников нервно переглянулись.
– У нас есть личная стража, не так ли? – напомнил Пак, заглушая их страхи. – Держите её при себе, постоянно. У нас меньше суток, и мы должны отложить все посторонние мысли и волнения, чтобы сосредоточиться на Великом Событии.
Опарыш потёр редкую бородку, и та отдалась слабым шорохом.
– Разумеется. Вы правы, заместитель командира.
– Так. – Пак постучал костяшками по карте. – Военный чиновник Пак Ёнмун поведёт войска от Сувона и достигнет реки Ханган до первой смены караула. Скорее всего, он уже тронулся с места. После того как Ёнмун пересечёт реку, – тут его кулак скользнул по бумаге, – мы с ним встретимся на военном тренировочном поле. Также туда прибудут солдаты из столичной конюшни и недавно завербованные генералы со своими воинами из Управления охотой. Оттуда обещали до пяти тысяч солдат.
– Значит, нас будет больше, чем мы ожидали, – заметил Опарыш. – В сумме пятнадцать тысяч…
Пока заместитель командира Пак проговаривал план, Тэхён смотрел на Опарыша, думая о том, что любую девушку противно отдавать такому мерзавцу, а уж тем более – родную сестру Исыль.
– Ваше высочество, – строго окликнул его Пак. – Кажется, вы меня не слушали?
– Войска пройдут через северо-восточные ворота Хехвамун и северо-западные ворота Чханыймун, – повторил Тэхён. – А я выпущу восемьсот пленников из Мильвичхона.
Пак поджал губы, а затем продолжил:
– Чиновник Юн Хённо отвечает за защиту великого принца Чинсона. Чиновники Ун Сангун и Ли Кён с десятками солдат будут стоять наготове на случай непредвиденных обстоятельств. Другие расправятся с ключевыми фигурами…
– Кто пойдёт к вдовствующей королеве Чонхён? – вмешался один чиновник. – Мы должны получить разрешение королевы, чтобы возвести её сына в правители. Наш успех зависит от её решения.
– Разумеется, к ней обратится заместитель командира Пак, – пробормотал Опарыш, переведя взгляд на самого Пака, который тут же расправил плечи и вскинул подбородок. – И он скажет вдовствующей королеве, что если та откажется посадить сына на трон, найдутся другие наследники, которые с радостью займут его место.
Паника нарастала по мере того, как приближалось утро, а чиновники задавали всё новые вопросы. Вопросы о жене наследника, её родственниках, отказавшихся принимать участие в восстании. Вопросы о ключевых позициях, над которыми необходимо захватить контроль. И самый главный вопрос, что повторялся снова и снова.
– Заместитель командира, вы уверены в том, что завтра ван покинет столицу? У вас точно нет никаких сомнений в том, что он отправится в Кэсон?
– Именно поэтому мы и выбрали восемнадцатое число, – терпеливо успокаивал их господин Пак. – Нас ждёт пустая, уязвимая столица.
И всё же, несмотря на его заверения, разговор становился более напряжённым, и казалось, каждый из участников прощупывает надёжность своего спасательного троса. К тому времени как улеглись требования и вопросы, небо окрасилось в жалко-серые цвета рассвета.
– Ваше высочество, – обратился к Тэхёну Пак, положив руку ему на плечо, – вы держитесь своего плана. Днём генерал Чин встретится с вами в гостинице «Красный фонарь» для обсуждения дальнейших приготовлений.
Тэхён надвинул шляпу на глаза и поднялся, чтобы уйти, но к нему скользнула чья-то тень.
– Минуту, – попросил Опарыш, отводя его в сторону. – Говорят, идея с заключёнными принадлежит вам. С таким ясным умом вас ждёт большое будущее.
– Вот как? – сухо отозвался Тэхён, уставший от любезностей. – Говорите сразу, что вам нужно?
Лицо Опарыша расплылось в улыбке.
– Что мне нужно? Всего лишь убедиться в том, что вашему будущему ничто не грозит, – прошептал он, подаваясь ближе. – Выбирайте союзников с умом. На чьей вы стороне – какой-то девчонки без связей или тех, кто скоро будет править страной? Предайте или будете преданы. Таков закон жизни, ваше высочество.
37
Исыль
Он наступил.
Восемнадцатый день девятого лунного месяца.
На рассвете в монастырь хлынул бесчисленный поток слуг. Нас спешили подготовить к выходу в величественной процессии Ёнсан-гуна. Умыли нам лица рисовой водой, как следует причесали волосы, чтобы те были гладкие и шелковистые, смазали кожу маслом для лёгкого мерцания. Вскоре храм пропитался ароматом сандалового дерева.
– Мне сложно представить, какой огромной будет процессия, – прошептала я, припудривая щёки коконом шелкопряда. – С нами будет много солдат?
– Много, очень много солдат, – ответил слуга. – Три ряда личных стражников, десять тысяч солдат и две тысячи лошадей!
Я крепче стиснула кокон, глядя на отражение в бронзовом зеркальце, словно совсем чужое. На десять тысяч солдат меньше в столице. На десять тысяч шагов ближе к