А дел, черт возьми, было непочатый край. И все — жизненно важные.
Помимо повседневной рутины — патрули, ремонт жилищ, заготовка дров, поддержание хоть какого-то порядка — встал во весь рост вопрос о будущем. Запасы, на которые мы опирались, не вечны. Особенно остро встали две проблемы.
Порох. Патроны — наша еда и защита. Но стреляные гильзы — это лишь полдела. Где взять порох, капсюли, свинец? Пока мы бережно собираем стреляные гильзы в надежде на переснаряжение, но без пороха они — бесполезный металлолом. Насколько его хватит? Год? Два? А потом?
Лекарства. Мы, дети цивилизации, привыкшие, что аспирин или парацетамол можно купить на каждом углу, даже не задумывались, как их делают. Антибиотики? Обезболивающее? Перевязочные материалы? Аптечки таяли на глазах. Любая простуда, любая порезанная в поле рука, любой аппендицит без антибиотиков и скальпеля хирурга — смертный приговор. Не говоря уже о чем-то серьезном, вроде пневмонии или заражения крови.
Поэтому в бывшем кабинете химии школы срочно организовали нечто вроде лаборатории. Собрали всех, кто хоть что-то помнил со времен института или просто был аккуратным и сообразительным. Поставили две задачи: порох и лекарства. Приоритет — лекарствам. Без них мы вымрем быстрее, чем кончатся патроны. Начали с самого простого — перевязочных материалов, поиска природных антисептиков (кора дуба, ромашка, смола хвойных), попыток выделить что-то полезное из местных растений. Порох — задача сложнее, но тоже начали копать справочники, искать рецептуры дымного пороха, доступные компоненты (селитра из навоза? сера? уголь).
Параллельно, в школьной библиотеке кипела другая работа. Выбрали нескольких учителей и просто грамотных людей. Их задача — перелопатить все фонды. Не художественную литературу (хотя и она иногда давала неожиданные подсказки), а справочники, энциклопедии, старые журналы типа «Наука и жизнь», «Техника молодежи», пособия по выживанию, сельскому хозяйству, медицине, ремеслам. Все, что могло содержать крупицы полезных знаний. «Сокровища в бумажных гробницах», — мрачно пошутил кто-то.
То же касалось цифровых данных. Все ноутбуки, флешки, жесткие диски, которые еще работали и на которых могло быть что-то полезное (схемы, инструкции, электронные книги, даже просто статьи из интернета), срочно разбирали. Данные сортировали и, самое главное, переносили на бумагу. Бумага переживет разряженный аккумулятор. Сколотили команду «писцов», которые дни напролет сидели, перепечатывая или перерисовывая схемы генераторов, рецепты самодельных лекарств, чертежи простых станков.
Инженерам и электронщикам поставили свои задачи. Наладить долговременное энергоснабжение важных объектов (школа-госпиталь-штаб) от генераторов, создать систему аварийной связи (простейшие радиостанции), ремонт и поддержание в рабочем состоянии оставшейся техники — от фонариков до сварочных аппаратов. Благо, на первых порах запчастей и инструментов хватало, разбросанных по гаражам и сараям.
Бывший главный агроном давно почившего колхоза, Иван Петрович, седой как лунь, но с горящими глазами, собрал вокруг себя целую артель. Его задача была архиважна: семена. Вокруг — голая степь. Дикоросы — не панацея. Картошка, зерно, овощи — основа выживания. Но где взять семена в нужном количестве и качестве? Не растратить имеющиеся запасы продовольственной картошки и зерна, сохранить их до посадки, отобрать лучшие клубни и зерна для будущих посевов, организовать их хранение в условиях сырости и перепадов температур. Он буквально жил в школьном подвале, превращенном в хранилище, оберегая свое сокровище от сырости и грызунов.
В фельдшерском пункте, теперь уже больше похожем на госпиталь, собирались врачи, фельдшеры, медсестры и просто те, кто когда-то работал санитаром или имел отношение к медицине. Они решали повседневные проблемы — обрабатывали раны, боролись с первыми весенними простудами, — и с ужасом планировали будущее. Все понимали: делать придется всё. От сложных операций (аппендицит, перитонит) до родовспоможения и лечения хронических болезней, которые раньше контролировались таблетками из аптеки. А ресурсов — ноль. Особенно остро стоял вопрос обезболивающего. Один из врачей, молодой парень Саша, вчерашний интерн, как-то в сердцах сказал: «Без морфия мы скоро будем ампутировать ноги на живую, привязывая пациента к столу ремнями». Мысль о создании общего лекарственного фонда витала в воздухе, но была утопией. «Собрать все лекарства у населения? — фыркнул Андрей, услышав разговор. — Да кто отдаст? Я свою аптечку с анальгином и цитрамоном скорее зубами порву, чем отдам. Мало ли, своему ребенку понадобится?»
Вопросы питания висели дамокловым мечом. Около двадцати человек, лучшие охотники и рыбаки, практически не вылезали из степи и с реки. Их добыча — дичь, рыба — шла прямиком в школьную столовую, где теперь кормилось всё население поселка. Повара, две уставшие женщины и их помощницы-подростки, работали на износ. Печи гудели почти круглосуточно, чадя дымом. Охотники привозили тушки зайцев, уток, иногда косулю или лису — и тут же сгружали их на кухне. Часть мяса сразу шла в котел, часть — в переработку. В сарае рядом наладили коптильню — едкий, аппетитный дымок висел постоянно. Делали тушенку в банках, пробуя разные методы стерилизации. Сушили вяленое мясо на растянутых веревках под навесом. Никто не знал, что будет летом: уйдет ли дичь, обмелеет ли река, придут ли местные жители? Мало ли что. Запас карман не тянет.
В общем, вопросов и проблем хватало с лихвой. Задействованы были все. Старики чинили сети, плели корзины, присматривали за малышами. Дети постарше таскали воду, кололи щепки для растопки, помогали на кухне или в «лабораториях». Поселок превратился в муравейник, где каждый что-то тащил, чинил, варил, копал.
Нам с Андреем, помимо общих дежурств, выпала специфическая задача: развозить бетонные столбы. Эти монстры, высотой за три метра и весом в полтонны, остались стоять, как могильные памятники, на руинах животноводческих баз и картофелехранилищ на окраине села. Наша миссия: вытащить их из земли и перевезти к новому месту службы — по периметру поселка.
Работа адская. Использовали здоровенный железнодорожный домкрат на шестьдесят тонн, который вдвоем еле ворочали. Подкопали столб, подвели домкрат, закрепили тросами. Скрип, лязг, грохот — столб медленно, с неохотой, вылезал из объятий мерзлой земли. Потом, уперевшись плечами и используя ломы как рычаги, волокли его на тросах, как мамонта, к УАЗу. Зяма, наш верный помощник, фырчал и кренился, но вывозил груз. Оградить все село сплошным забором сейчас — немыслимо. А вот столбы с натянутой между ними в несколько рядов колючей проволокой — другое дело. От людей — слабая защита, но вот от волков…
Кстати о волках. Изучив трупы тех, кого удалось подстрелить в первые недели, мы увидели шокирующее: при внешнем сходстве, эти звери были крупнее наших, степных. И шерсть… не серая, не черная. Рыже-красная, как ржавчина, с белыми подпалинами на морде и груди. Зловещая